Источник неприятностей – 2

– Извини, – почти прошептал он. Действительноискренне, сам морщась от звука своего голоса – ну не любил прожженный негодяй и вампир демонстрировать свои настоящие чувства. Мужчина, блин!

– Ника,ты меня прощаешь? – он резко повернул голову, уставившись на неёс надеждой и страхом (а вдруг она, зараза эдакая, его не простит?). – Пожалуйста! Для меня это очень важно!

Ейзахотелось ответить что-то язвительно, но онапоняла, что не стоит. В этот момент – не стоит. Когда мужчина полностью искренен с девушкой – это бывает так редко, что невозможно не оценить сей драгоценный брильянт.

К тому же, Никаощутила, что совершенно не можетего ненавидеть. Сердиться – да, пылатьяростью, желанием придушить и побить головой об стенку (схватив подонка за его длинные волосы!). Это да. Это было.

Но в глубине души онавсё равно продолжаласчитать его своим настоящим другом. (Что доказывало еёполную невменяемость на почве переизбытка магии и вчерашнего перепоя).

– Прощу.

Он облегчённо вздохнул, расслабившись всеми мускулами своего замечательного (тьфу ты блин!) тела.

– Но, если ты…

Он дёрнулся, словно его вновь покусали, и с ужасом уставился на её непреклонное лицо. В его глазах застыла обречённость – он точно знал, что выполнит все пожелания ведьмы.

– Поможешь Эркюлю, – продолжила Ника, как ни в чем небывало. – Понимаешь, после того, как он попробовал крови… Сперва моей, – Мордред уставился на неёс интересом, – затем твоей. После этого он ведь стал сильнее, правда?

– Правда, – неохотно признался он. – Моя кровь сделала его сильнее. Ведь я очень древний вампир и могущественный. Поверить не могу, что какой-то выдуманный персонажскрутил меня, как грязную тряпку! Я понимаю, если быэто Лестат был. Он всё-таки, ну, Лестат…

– Так вот, – перебила она его нытьё, – теперь ему будет хотеться… Крови. Да, он будет продолжать питаться обычной пищей, но… Кровь ему теперь будет необходима, и желание её выпить будет сводить его с ума, делая совершенно несчастным. А я хочу, чтобы ты обучил его главному вампирскому искусству.

– Что, находить жертв?

– Нет – не испытывать сожаления после укуса. Вампир должен быть безжалостным, иначе какой из него хищник? Так, несчастное травоядное. Так ты меня понял? Ты сделаешь это для меня?

– Угу, – Модред вскочил, поглядел на неёисподлобья, очень недовольным взглядом. – Только не представляю, как я к нему теперь ещё раз подойду. Он же меня убьёт!

– Да вряд ли – я с ним поговорю.

– Хорошо, пока, – Мордред помчался к двери.

– Я дам тебе хорошую рекомендацию когда Леопольд… – еёголос сорвался, – когда всё закончится! – крикнула она ему вдогонку.

– Спасибо! – прозвучало в ответ очень искренне и радостно.

Через пару минут в еёкомнату ворвалась Алла, которую просто выкручивалоот любопытства:

– Так что, ты расскажешь мне, что у вас было?

– Могу показать, – язвительным тоном заметила Ника.

– Не надо, – ответила она, чуя подвох в еётоне. – Просто поведай мне, о великая, о своих героических подвигах!

– Конечно, – Никаулыбнулась и села на кровать.

Аллапристроилась в кресло. И онаей, конечно же, всё рассказала.

Уйду в вампиры! Пусть меня научат!

Этим же вечером, после визита Мордреда (который явно запомнится надолго), Эркюльпришёл в еёспальню мрачным.

Никапонадеялась, что это не потому, что он увидел тайком выходящего Асмодея, который только пять минут назад успел штаны застегнуть – спешил, видите ли, на какое-то совещание… Последнее время мальчики просто обожалисовещаться… Но толку пока от этого – чуть.

В офисе, в своём кабинете, с надёжно зачарованными стенами и дверью, продолжал спать Леопольд- и видеть мерзкие сны.

Ника видела их всего ничего, но ейне понравилось. Сны о том, что он – будто бы нищий студент, живущий в грязной коммуналке.

А его вторая половина продолжала где-то шляться, творя гадости и подлости под патронажемТёмного.

Так что Никадаже порадовалась, что Эркюльпришёл страшно рассеянный, и его обычно чуткий нос – вампир всё-таки! – не уловил аромата любимой туалетнойводы Асмодея. Аромату неё оказалсяпрямо-таки волшебным— возможно,благодаря ему Никаи пустила его обладателя в свою постель. Вскользь подумав, что онаведь честно пыталась расколдовать Асмодеяот еюже наложенных любовных чар – но не получилось.

Оказалось, что чар-то никаких и не было! Что великий тёмный маг – личный помощник Леопольда- влюбился в Никусам по себе. И если бы не Эркюль, была бы онауже за ним замужем.

Никапоспешно наколдовала парочку ароматических свечек – вроде как для интима – и, красиво расставив их возле изголовья кровати, зажгла, понадеявшись, что их сильный аромат отобьёт запах мужской туалетной воды и секса.

Эркюльже рассеяно снимал с себя сапоги, сидя на кровати, глядя в одну точку: он не заметил бы даже целый табун любовников, пусть бы они лежали рядышком на кровати.

– Ну что с тобой, милый? – повисла Никау него на шее, подкравшись сзади. – Что такое? Тебе кто-то гадостей наговорил на совещании? (Онаподразумевала Асмодея, конечно). – Или что-то случилось? Что-то ужасное? Сгорел наш офис? – еёголос дрогнул. Ейдействительно стало не по себе.