Источник судеб

— Говорю то, что сказал: нет у них голов и никогда не было! Только пасти между плеч, и в каждую мы с тобой вдвоем пролезем, да еще вот девчонка на закуску.

— Они мертвы? — спросил Конан.

— А кто их разберет! Сидят — не шевелятся, только сдается мне, ждут они чего-то…

— Хотелось бы мне поболтать с хозяевами этих монстров, — сказал киммериец, — о бренности всего сущего, как выражается мудрейший Обиус. Двигаемся дальше.

Светлое пятно в конце коридора оказалось открытым люком. Шагнув через высокий порог, они оказались в полукруглом помещении с широким окном во всю переднюю стену. За толстым стеклом виднелась залитая солнцем морская гладь, а впереди, чуть слева — стоящая на якоре «Дочь морей».

— Носовая рубка, — тихо сказал дон Эсанди, — мы…

Он осекся. Перед окном стояли два одноногих кресла, в которых, спиной к вошедшим, кто-то сидел. Бандерос поднял арбалет, готовый стрелять по первому знаку капитана.

— Эй, — позвал Конан, — может, поговорим?

Затылки над спинками сидений не шевельнулись.

— Не очень-то вы рады гостям, — сказал киммериец. Он сделал знак Бандеросу обойти кресла справа, а сам мягкой кошачьей походкой, держа в руке меч, двинулся вдоль левой стены. Люди возле окна оставались безмолвны и неподвижны.

Однако, обогнув сидения, Конан понял, что перед ним вовсе не люди. Их тела, одетые в облегающие серебристые костюмы без застежек, походили на человеческие только до пояса, ниже виднелся отросток, больше похожий на толстое щупальце, чем на единственную ногу, хотя и обутый в некое подобие башмака с тупым тяжелым носком. Длинные пальцы с семью суставами безвольно свисали с подлокотников кресел. На лысых черепах виднелись бугристые наросты, а лица существ, как бы в насмешку над общим уродством, обладали тонкими правильными чертами. Их можно было бы назвать даже красивыми, если бы не единственный глаз, располагавшийся чуть выше переносицы, большой, почти круглый, подернутый мутной пленкой у обоих странных созданий. И хотя они не принадлежали к человеческой расе, киммериец сразу понял, что оба мертвы.

— Демоны! — услышал он рядом испуганный голос Бандероса. — Послушай, Конан, на этом корабле неладно. Здесь все передохли или окаменели, значит, их что-то погубило. Не думаешь, что мы тоже можем накрыться? Я чувствую какую-то слабость…

Киммериец и сам ощущал холодное покалывание в груди и легкий озноб по всему телу, но относил это на счет проклятого яда, снова дающего о себе знать. Однако, глянув на бледного Сантидио и дрожащую рабыню, он решил, что слова желтозубого не лишены оснований. Кто знает, какие силы скрываются в чреве железного корабля и как они действуют на людей.

— Посмотрим, что за той дверью, и будем убираться, — распорядился он и направился к небольшому люку в правой части рубки. Сантидио остался возле мертвецов, заинтересовавшись металлическими колесами и рычагами на покатой панели перед их креслами. Ваная ни на шаг не отходила от своего господина, Бандерос последовал за Конаном.

В тесной комнатке они обнаружили металлическую стойку, в которой были укреплены несколько странного вида жезлов: длиной в два локтя, они имели резные рукояти и оканчивались тремя когтями, похожими на птичьи, сжимавшими желтый кристалл размером с кулак. Рядом стоял железный ящик. Подняв крышку, Конан обнаружил, что тот доверху заполнен желтыми кристаллами.

— Никогда не видел таких камешков, — сказал Бандерос, — может, они и ценные. Прихватим на всякий случай.

Он сунул горсть камней в сумку, притороченную к широкому поясу.

— Палки эти тоже заберем, — решил киммериец, — не возвращаться же без добычи.

Он сунул жезлы под мышку и уже хотел вернуться в рубку, когда оттуда раздался отчаянный крик Ванаи. Мужчины ринулись вперед и увидели рыжую обезьяну: в одной руке монстр держал отчаянно извивающуюся невольницу, другой, как от назойливой мухи, отмахивался от шпаги Сантидио. Бандерос, не раздумывая, вскинул арбалет — стрела впилась в грудь чудовища. Монстр бросил свою добычу и с рычанием закружил по рубке, пытаясь вырвать стрелу. Дон Эсанди вонзил ему в спину шпагу, но клинок тут же переломился. Кордавский бандит, поминая богов и портовых шлюх, крутил рычаг арбалета, натягивая тетиву.

— Бежим! — крикнул Сантидио. — Его не возьмет наше оружие!

— Только не самосек! — рявкнул киммериец, обрушивая на голову чудовища удар меча. Клинок рассек монстра надвое, потоки крови залили пол рубки.

— Откуда он взялся?

Ответа не понадобилось: из люка слева от кресел показалась еще одна обезьяна.

— Надо уносить ноги, — прохрипел Бандерос, — монстры ожили!

Они отступили в коридор, захлопнув за собой люк, и припустили к ведущей наверх шахте. Однако не успели беглецы преодолеть и половину расстояния, как люк, ведущий из рубки, стал медленно открываться. На пороге возник монстр и застыл, вглядываясь красными глазками в полумрак коридора.

— Уходите, — бросил варвар своим спутникам, — я его задержу.

Он передал жезлы Бандеросу и обернулся к чудовищу, выставив перед собой меч. Обезьяна медлила, словно что-то соображая.

— Иди сюда! — крикнул киммериец. — Закусишь собственными кишками!