Источник

Как ни странно, монстры отнеслись к норлоку куда почтительнее, чем обычно. Не стали ни спорить, ни фыркать, ни (тем более) его игнорировать. Корин искренне удивился. Неужели, наконец, он научился ими управлять? Набрался опыта и характера? Монстры не просто его слушались, они буквально в рот ему заглядывали. Однако… с чего бы это вдруг? Подобная подобострастность Корина больше нервировала, чем радовала. Прежде всего потому, что он не мог найти ей объяснений. Хотя подобное послушание, разумеется, было ему только на руку. Монстры донесли Корина до лагеря Светлых всего за несколько часов. Верхом норлоку пришлось бы потратить на подобное путешествие не одну неделю. И он наверняка бы опоздал. Поскольку Дандромеда вместе со своей высокопоставленной пленницей уже приближалась к столице. Видимо, потеряв уже однажды ценного пленника в лице Корина, Светлая Владычица больше не хотела рисковать и отчаянно спешила. Хм… ну, не так уж и плохи дела Тьмы, если Дандромеда даже на собственной территории не чувствует себя в безопасности. Ну, что ж… Корин не собирался развеивать ее опасений. Норлок хотел проследить, куда Светлые поместят Ристи после того, как приедут в небольшой городок, от которого до столицы оставалось всего двое суток пути.

И кто бы мог подумать, что у Светлых такие мрачные и жуткие тюрьмы? Разве это не привилегия Тьмы? Однако Ристи содержала своих пленников в гораздо лучших условиях. Впрочем, Светлые силы данного мира вообще отличались от всего, что Корин видел в своей жизни. Они не соблюдали множества условностей, не гнушались предательством и даже вели захватнические войны. Ни дать, ни взять эльфы из родного Корину мира. Те же высокопарные слова, благородные цели и совершенно беззастенчивые методы. Ну зачем Ристи обязательно нужно держать в сыром подвале? Неужели нельзя выделить приличное (пусть и очень хорошо охраняемое) помещение? Хотя… выкрасть Источник из тюрьмы будет, пожалуй, несколько проще, чем из замковой комнаты. Зарешеченное окошко, во всяком случае, находится не так высоко. Вот только Светлые наверняка услышат шум, который непременно возникнет при похищении пленницы. И прибегут защищать свое достояние. Значит, их нужно отвлечь. Не зря же Корин прихватил с собой взрывчатые заклятья! У норлока было и время, и возможности изучить это страшное оружие, при помощи которого Светлые нанесли поражение войску Кроксона. Если бы бомб у Светлых было больше, город бы точно не устоял. И от Кроксона остались бы только руины. Что ж… теперь взрывчатые заклятья должны были поработать во славу Тьмы.

Корин подозвал ближе одного из монстров, всучил ему пару бомб и приказал сбросить в дворцовом парке. Место это было относительно безлюдное и, в то же время, приметное. Враз набежит стража, охрана и поднимется переполох. В такой обстановке спасать пленницу будет куда сподручнее. Увлеченные защитой Дандромеды от неизвестного врага, Светлые вряд ли обратят внимание на подозрительный шум у тюрьмы. Надо только выяснить, в какой из камер находится Ристи. Насколько Корин понял из разговоров тюремной охраны, она была не единственной пленницей Светлых. Впрочем, имея под рукой службу зомби, выяснить что-либо не составляло труда. А уж Источник своей силы и жизни они могли почувствовать даже на расстоянии.

Все свои намерения по спасению Ристи Корин решил воплотить в жизнь ближе к ночи. Дождавшись, пока Светлые улягутся спать, он направил монстра в дворцовый парк, а сам потихоньку подполз к зарешеченному окошку, за которым находилась камера Ристи. Монстр, посланный скинуть в парк взрывчатые заклятья, не подвел. Выполнил работу на совесть. Взрыв оказался настолько сильным, что выбило стекла, снесло пару деревьев, а самого Корина сбило с ног. Вода оказалась холодной, и через пару минут норлок решил покинуть негостеприимную лужу, в которой он оказался после взрыва. Настроение, и так не бывшее хорошим, испортилось окончательно. Корин схватился за прутья и с такой силой рванул вбитую в камень железную толстую решетку, что она согнулась и вылетела из пазов. Он отшвырнул в сторону путаницу прутьев и нырнул внутрь тюремной камеры с ловкостью существа, привыкшего ежедневно сражаться за собственную жизнь.