Источники социальной власти: в 4 т. Т. 1. История власти от истоков до 1760 года н. э.

Вторым «народом» были семиты. Они, по всей вероятности, были более многочисленной и широко расселенной группой арабского происхождения. Среди них по крайней мере две подгруппы — аккадцы и эблаиты развились в письменную цивилизацию к северу от шумеров. Существенным стимулом к этому были шумерская торговля и даже колониальная деятельность. Вокруг Эблы развивались сложные автономные города-государства, датируемые серединой третьего тысячелетия до н. э. Поскольку они располагались дальше от шумеров, им удалось дольше оставаться независимыми. Соседние аккадцы проникали в ряды шумеров сначала как зависимые работники, затем как военные помощники и, наконец, около 2350 г. до н. э. как завоеватели (см. начало главы 5). До 2350 г. до н. э. у нас нет свидетельств о столкновениях между шумерами и аккадцами. Имеются две правдоподобные интерпретации отсутствия конфликтов: либо

шумеры обладали гегемонией над аккадцами и охраняли их преданность и зависимость без организованного насилия,

либо

ни шумеры, ни аккадцы не были совершенно различными этническими группами и существовали области пересечения между этими двумя социальными идентичностями. Вполне вероятно, что развитие шумеров также цивилизовало Аккад и затем более поздние (изначально племенные?) лидеры использовали клинообразную письменность и стали включаться во властную политику и идентичность шумеров. Многие дальнейшие параллели говорят сами за себя. Например, в главе 9 мы увидим, что идентичность «римлянин» успешно использовалась элитами больших конгломератов изначально отдельных народов. По этим причинам мы сомневаемся, была ли идентичность «шумер» четкой или совпадающей с определенной границей цивилизованной территории.

Кроме того, шумерская культура не была унитарной. К тому времени как шумерская религия и мифология были записаны (вероятно, к моменту их завоевания аккадцами в середине третьего тысячелетия до н. э.), она была федеральной или сегментарной с двумя отдельными уровнями. Каждый город-государство имел собственное божество-покровителя, жившее в его храме, «владевшее» городом и предоставлявшее свое покровительство. Тем не менее каждое божество обладало признанным домом в общем пантеоне шумерских божеств. Ану, позднее владыка небес, опекавший королевскую власть, обитал в У руке, как и его супруга Инанна. Энлиль, владыка земли, обитал в Ниппуре. Энки, владыка воды и божество, испытывавший огромную симпатию к людям, жил в Эриду. Нанна, лунное божество, — в Уре. Каждому из важных городов-государств принадлежало свое место, и многие выдвигали различные требования превосходства в пантеоне. Какого бы рода конфликты ни происходили между городами, они регулировались идеологией и, вероятно, дипломатическими практиками пантеона. По этой причине Ниппур — дом совета богов, возглавляемого Энлилем, играл определенную раннюю роль в урегулировании споров. Как в современных отношениях между национальными государствами, некоторая степень нормативного регулирования существовала и между отдельными государствами. Были и военные сражения, но существовали определенные правила войны. Были споры вокруг границ, но имелись процедуры их урегулирования. Единая цивилизация без каких-либо четких границ включала множество акторов власти в рамках геополитической, дипломатически регулируемой организации власти.

Отметим, что около полумиллиона людей считали себя шумерами, и лишь приблизительно 10 тыс. координировались первыми городами-государствами, первыми централизованно регулируемыми обществами. Но как возникли эти диффузные «нации» или «народы»? «Народы» путешествуют по всем страницам книг о древнем мире. Но в силу того что в нашу эпоху мы принимаем экстенсивные народы как нечто само собой разумеющееся, мы не испытываем остаточного изумления от тайны их появления. Но использовать этнографию XIX в. и настаивать на том, что шумеры был этнически однородными благодаря членству в общем генофонде, решительно некорректно. К тому же в этом есть параллели с современным национализмом. Даже несмотря на смешанные браки, границы современных национальных государств создают некоторую степень расщепления, но их размера или продолжительности их существования недостаточно, чтобы создать генофонд или расу, столь горячо любимую современными идеологами. И это было еще менее вероятным в доисторические времена. В любом случае, даже если в доисторический период существовали ограничения на смешанные браки, вопрос в том, как объяснить происхождение этих ограничений, учитывая, что никакой экстенсивной авторитетной власти по их ограничению (в отличие от современных государств-наций) существовать не могло.