Истоки

Я вздохнул с облегчением, т. к. выходил из дома. Воздух был прохладным для моей липкой кожи, и я был счастлив, что у меня не было извозчика, который ждал меня; я был бы рад разобраться в своих мыслях, пройдя две мили до дома. Солнце начинало садиться за горизонт, и запах жимолости и жасмина возвышался в воздухе.

Я увидел Веритас, выйдя из-за холма. Цветущие лилии окружали большие урны, загораживая путь к парадной двери. Белые колонны на крыльце пылали оранжевым цветом от отражающегося солнца, подобно зеркалу поверхность водоема мерцала на расстоянии, и я мог слышать крики детей слуг играющих неподалеку. Это был мой дом, и я любил его.

Но я не мог вообразить, что разделю его с Розалин. Я засунул свои руки в карманы и сердито пнул камень по кривой дороге.

Я остановился, когда достиг кареты, в которой был незнакомый кучер. Я любопытно смотрел — у нас редко были гости — кучер подскочил с водительского сиденья и открыл кабину. Красивая, бледная женщина с каскадными кудрями вышла из кареты. Она была в волнистом белом платье, на ее узкой талии была бледно- персиковая лента. Такого же цвета была шляпа, взгроможденная на ее голову, затемняющая ее глаза.

Как будто она знала, что я смотрел, она повернулась. Я затаил дыхание. Она была больше чем просто красивая, она была возвышенной. Даже на расстоянии двадцати шагов, я мог видеть ее темные мерцающие глаза, ее розовые губы, изгибающиеся в маленькую улыбку. Её тонкие пальцы коснулись ожерелья на ее шее, и я вообразил, что чувствую ее маленькую руку на собственной коже.

Она повернулась снова, и женщина, которая должно быть была ее прислужницей, вышла из кабины и начала суетиться насчет ее юбки.

— Здравствуйте! — сказала она.

— Здравствуйте… — проговорил я. Поскольку я уже дышал, то ощутил сочетание запахов имбиря и лимона.

— Я — Кетрин Пирс. А ты? — спросила она, игривым голосом. Как будто знала, что я очарован ее красотой. Я был, не уверен, быть ли мне подавленным или благодарным за то, что она берет инициативу в свои руки.

— Кетрин? — переспросил я, припоминая. Отец рассказывал мне историю о друге в Атланте. Его соседи погибли, когда их дом загорелся во время осады Генерала Шермана, и в живых осталась только 16-ти летняя девочка, не имеющая к ним никакого отношения. Отец сразу же предложил девочке остаться у нас. Все это звучало очень загадочно и романтично, и когда отец рассказывал мне, я видел в его глазах сильную гордость за то, что он спас сироту.

— Да, — сказал она, ее глаза танцевали. — А ты…

— Стефан! — быстро ответил я. — Стефан Сальваторе. Сын Джузеппе. Я очень сожалею о твоей семейной трагедии.

— Спасибо, — сказала она. И в одно мгновенье, ее глаза стали темными и мрачными. — А я благодарна тебе и твоему отцу за то, что приняли меня и мою служанку, Эмили. Я не знаю, что бы мы делали без вас.

— Да, разумеется. — Я почувствовал себя защищенным. — Вы будете в гостевой. Хотите, я покажу вам?

— Мы сами ее найдем. Спасибо, Стефан Сальваторе, — сказала Кетрин, следуя за кучером, который нес большой сундук в сторону небольшого гостевого домика, находящегося немного позади моего поместья. Она обернулась и посмотрела на меня. — Или я должна называть тебя Спаситель Стефан? — спросила она, подмигнув и развернувшись на каблуках.

Я наблюдал за ее походкой, ее служанка шла позади ее, и в мгновение я понял, что моя жизнь никогда не будет такой же.

Глава 3

21 августа, 1864.

Я не могу перестать думать о ней. Я даже не напишу ее имени; Она красивая, очаровательная, она такая одна. Когда я с Розалин, я — сын Джузеппе, парень Сальваторе, совсем обратный Деймону. Я знаю, что Картрайтам было бы все ровно, если бы Деймон был на моем месте. Но оно досталось мне, потому что Отец знал, что Деймон не предназначен для этого, знал, что я как всегда соглашусь.

Но когда я увидел ее, её гибкую фигуру, её красные губы, её глаза, которые мерцали и грустили, а потом на мгновенье радовались….это напоминало, как будто я наконец-то просто был самим собой, просто Стефаном Сальваторе. Я должен быть сильным. Я должен воспринимать ее как сестру.

Я должен влюбиться в женщину, которая будет моей женой.

Но я боюсь, что уже слишком поздно…..

Розалин Сальваторе, думал я про себя о следующем дне, репетиция слов, которые я должен буду говорить и второй визит к — будущей — жене. Я вообразил себе жизнь с Розалин в домике на колёсах — или в небольшом особнячке, который мой отец построит в качестве свадебного подарка нам — я работаю весь день, углубившись в надоедливые бухгалтерские отчеты вместе с моим отцом, в то время как она заботиться о наших детях. Я старался чувствовать волнение. Но все что я чувствовал это леденящий страх, просачивающийся через мои вены.