Истоки. Авансы и долги

Что ж, позиция неуязвимая. Нетрудно, однако, предвидеть дальнейшие события: кончат энергостроители электростанцию и уедут на новое место. Производственную базу они, понятно, не уступят никому и станут возить из Нерюнгри детали куда-нибудь за тридевять земель.

Как видим, робкая попытка плановиков навести порядок с перевозками одного из самых массовых грузов натолкнулась — назовем вещи своими именами — на обструкцию ведомств. Поэтому не спешите радоваться цифрам прироста перевозок в сводках ЦСУ: они обозначают скорее плату за ведомственность, чем за успех экономики. Посмотрим теперь на перевозки другого объемистого груза — леса. Начну опять с одной истории, свидетелем, а до некоторой степени и участником ее мне довелось быть.

Лес и МПС, или Тактика страусова крыла

353 тысячи кубометров древесины загублено в Чунском районе Иркутской области. По преимуществу это лучший в мире лес — знаменитая ангарская сосна. Она списана в дрова и догнивает теперь, отравляя природу. Еще в 1976 году газета «Социалистическая индустрия», где я работаю, дважды выступала по поводу варварского истребления леса в бассейне Чуны. На месте побывали тогдашний министр лесной промышленности Н. Тимофеев, ответственные работники Госплана и Госснаба СССР. Министр издал несколько приказов, взял дело под личный контроль. И если, несмотря на это, ничего не сделано, чтобы отвести беду, стало быть, события вышли из-под контроля.

Отчего это древесина оказалась лишней? Кому-то она ведь предназначалась? Да, конечно. Бывший Минлеспром привязал к Лесогорску крупный лесоперерабатывающий комбинат, а поставщиками к нему определил группу леспромхозов. Но ввести мощности для заготовки леса не так уж сложно. Построить современное предприятие для переработки древесины куда труднее. Вот и вышло, что пуск основных цехов опоздал на шесть лет, и все эти годы заготовители исправно валили лес.

Комбинат наконец введен. Новые мощности для выпуска щепы: новейшие рубительные машины, транспортеры, автоматика… Все есть, кроме продукции. Потому что какая же продукция, если щепа стоимостью 16 рублей 58 копеек за кубометр целиком идет в топки котлов?

— Другого выхода нет, — растолковывает генеральный директор комбината В. Молдавчук. — По проекту, надо топить опилками, а их не хватает.

Между тем комбинат буквально блокирован горами опилок. Я побывал на одной свалке. То и дело подходят самосвалы, сбрасывают янтарного цвета груз, бульдозер деловито пробивает новые подъезды. Да этим добром можно два комбината протопить!

Однако комбинату проще, очевидно, пускать в топки ценную щепу, хотя эта легкая, как пух, продукция навряд ли даст больше энергии, чем затрачено на ее производство. Вообще комбинат весьма напоминает тот знаменитый буксир, у которого весь пар уходил в гудок. По-настоящему только производство щепы и действует. Из четырех деревообрабатывающих цехов в работе один. Пущен восьмирамный завод, а продукции не прибавилось. Причина одна: не хватает людей. Заметьте, поставщики комбината — леспромхозы объединения «Лесогорсклес» — форсируют заготовки именно ради того, чтобы не растерять кадры лесорубов. А довести древесину до ума некому, и объединение «Иркутсклеспром» не нашло ничего лучшего, как уменьшить комбинату план. Предприятие потребляет ровно половину заготовляемой для него древесины.

Словом, чунский узел затягивается все туже.

Еще один пример. В Усть-Илимске Минлесбумпром СССР создает лесопромышленный комплекс. Вступили в строй первые мощности. Пройдут годы и годы, пока счет перерабатываемой древесины пойдет на миллионы кубов. Меж тем еще пять лет назад министерство развернуло здесь рубки леса для несуществующего комплекса — девять леспромхозов заготовляют ежегодно около трех миллионов кубометров продукции. Верхние и нижние склады, рейды, перевалочные базы забиты старой древесиной, сотни тысяч кубометров леса лежат вдоль трассы Усть-Илимск — Братск.

Лес гниет, а новые заготовки растут: по плану, объединение «Илимсклес» должно увеличить их до 3050 тысяч кубометров, из них два миллиона кубов даже формально, даже на бумаге не распределены — на них не нашлось потребителей. В итоге к чунскому узелку добавился еще и усть-илимский.

Чего ради заготавливать древесину, определенно лишнюю? Или спросим иначе: каким способом согласуются планы рубок и потребления леса?