Истоки державности. Книга 1. Бояре Рюрика

Всё было кончено. Оскол стоял среди трупов на залитом кровью берегу. Со всех сторон слышались стоны раненых. Славяне ходили между тел и выискивали ещё живых. Своих перевязывали и осторожно относили на ладьи, а данов безжалостно добивали. К Осколу повернулся Остромысл:

– Славная была битва! Выстояли русичи, а ты вовремя им подмогу привёл. Одним словом – молодец, храбро сражался и меня в бою спас.

– Да и ты меня от смерти оберёг…

Вокруг них начали собираться выжившие. Подошедший Градомир озабоченно произнёс:

– Уходить надо, а то даны могут вернуться.

– А добычу бросить? – не согласился с ним Остромысл. – Разве не за этим мы сюда приплыли?

– Добыча живым нужна, а ты посмотри – сколько народу побито! – мрачно произнёс Крутослав – воин княжича Вратибора. – Да и покалеченных много!..

– Всё в руках богов! – беззаботно махнул рукой Остромысл.

– Вот-вот, и я о том! – продолжил русич. – Взывай к Святовиту, Остромысл, княжича Вратибора здорово посекли даны, а ты закон знаешь…

Крутослав не договорил и пошёл прочь, а за ним двинулись и остальные воины. Остромысл враз изменился в лице и двинулся вслед за ними.

– О каком законе он говорил? – с недоумением спросил Градомира Оскол.

– Не надо пока об этом. Боги всё видят, Святовит видит, и я видел, как ты храбро сражался. Такие воины мне нужны. Ты лучше скажи о другом: не зря, значит, ты такой щит выбирал? Откуда у тебя такое умение?

– Отец в молодости учил, как видно знал, что может пригодиться мне в жизни.

– Видно – знатный воин был твой отец! – вмешался князь Цедраг. – Как его имя?

– Раковором его величали.

– Постой, постой! Знакомое имя, – воскликнул Траскон.

– Гонцом он был направлен к князю Дражко, и не вернулся. Сказали, что погубили его даны.

– А-а, гонцом! – протянул Траскон. – Помню я его. Послал его князь Дражко за помощью к лютичам. Ан видишь, как произошло! Не даны его погубили, а страшной смертью замучил его князь лютичей Милогост.

Потемнел лицом Оскол, а князь Цедраг, медленно растягивая слова, произнёс:

– Вот видишь, Оскол, и твой отец служил князю бодричей. Служи мне! Дел много – неспокойно сейчас на нашей земле.

Оскол отрицательно помотал головой:

– Я уже выбрал князя. Мой князь – Рюрик, а я его дружинник.

– Возьми нас в свою дружину, Оскол! – загалдели стоящие рядом «охочие люди» руян или как их называл Остромысл – «бездельники». – Мы с таким воеводой, как ты, огонь и воду пройдём! Ты же видел – воевать мы умеем. Ну что, возьмёшь?

– Возьму, но не в свою дружину, а в дружину князя Рюрика.

– Согласны! – обрадовано зашумели теперь уже дружинники Рюрика. – А ты у нас за воеводу будь!

– Хватит медлить! Уходить надо,– услышав эти слова, раздражённо пробурчал Градомир. – Ты со мной, Оскол, или со своей дружиной?

– Как уходить? А жёнки и дети бодричей там остались.

– Уже не остались, – сзади Оскола ответил Корлин. – Я людей послал, чтобы сюда их вели. А ещё послал, чтобы две ладьи данов сюда пригнали, а у остальных днища топорами пробили, чтоб неповадно гнаться за нами было. Спаси тебя боги, Оскол, за заботу о нас. Не забудем мы этого. И если помощь будет нужна или беда какая, то дай весть – обязательно на помощь придём.

Цедраг внимательно оглядел руян, окруживших Оскола, бодричей и вагров во главе с Корлином и недовольно поджал губы.

* * *

Славяне плыли под парусами к родным берегам. Уже давно скрылся из глаз берег данов, а Оскол всё оглядывался назад, выискивая – нет ли погони? Во всех ладьях были раненые, а также отдельно лежащие, прикрытые плащами мёртвые, которых планировали предать огню на родной земле.

– Оскол, – окликнул его дружинник Таислав, – русичи сигналят. Что делать будем?

Оскол увидел, как на одной ладье упал парус, и к ней начали приставать остальные ладьи русичей.

– Спускайте парус и доставайте вёсла! Посмотрим, что там случилось.

– Опасно, Оскол! Как бы ладьи не повредить!

– Ничего! Волны не такие большие – выдержат.

Посреди моря, сгрудились суда славян. Под напором волн их борта ударялись между собой, тёрлись, сдирая смолу с досок, но все понимали, что только важное событие может вот так собрать в единое целое посреди моря эти струги.

Крутослав и все русичи стояли без шлемов, и их длинные клоки волос, оставленные на выбритой голове, развивались на ветру. Перед ними, смотря перед собой вдаль, стоял Остромысл.

– Ты повёл всех в набег, тебе и ответ держать, – Крутослав говорил громко, стараясь, чтобы каждое его слово не заглушали ни шум волн, ни удары бортов ладей. – Не уберегли мы все князя Вратибора. Да, князя! Для нас он – князь. Ты закон знаешь, и не мне тебя учить!

Остромысл вздохнул и снял с себя меч в ножнах:

– Так тому и быть. Я готов!

– Погоди! – Крутослав выставил вперёд свою ладонь, останавливая Остромысла. – Перед смертью князь Вратибор просил выполнить две его просьбы: позаботиться о своём сыне Мирославе и не убивать тебя. Мы выполним волю князя и оставим тебя в живых, но ладью ты должен покинуть!

Оскол в душе ужаснулся: покинуть ладью в море, где не видно берега – это неминуемая гибель, но Остромысл не показывал страха: