Истоки державности. Книга 2. Язва христианства

Архиепископ ревностно проводил взглядом вышедшего от императора графа и стремительно прошёл мимо стражи, которая уже не остановила его.

– Ваше Высокопреосвященство, я уже наслышан о несчастье.

Скорбь на лице Лотаря была так велика, что архиепископ поверил ему:

– Да смерть моих братьев Рихбода и Гуго была так неожиданна.

– Как?! – печаль на лице императора сменилось изумлением. – Мои дяди тоже умерли? Но мне сообщили только о смерти папы. Как это несвоевременно. Столько достойных претендентов… Я считаю, что следующим папой должен быть архидиакон Иоанн. А как считаешь ты?

– Это хороший выбор, – архиепископ Меца невозмутимо смотрел на императора.

– Этот папа будет способствовать укреплению империи. К тому же я собираюсь вскоре послать с войском в Рим моего сына Людовика, которого недавно я назначил королём Италии, – Лотарь гордо задрал подбородок. – Все должны считаться с моей волей.

После этого император замолчал и пристально смотрел на гостя. Молчание было тягостным, и архиепископ решил нарушить его:

– Ради этого я и прибыл. Я хочу известить моего императора, – архиепископ особенно выделил слово «моего», – что язычники очень докучают империи. Ободриты совершенно забыли, что являются нашими вассалами. Они укрыли у себя бежавшего из наших застенков князя Аскольда, который причинил очень много горя франкам. Король Людовик должен наказать ободритов, окрестить их и окончательно подчинить нам.

– Князь Аскольд? – округлил глаза Лотарь. – Что-то знакомое…

– Это тот, кого прислал со своим посольством покойный император Феофил.

– Та-ак! – было заметно, что Лотарь заинтересовался предложением архиепископа. – А хватит ли решимости у моего брата воевать с этими ободритами? А там ещё руяне, лютичи…

– Всему своё время… Лютичи – враги ободритов, а князь руян Яромир успокоился и стал не таким воинственным. Чтобы у короля Людовика не было сомнений, нужно пообещать ему, что земли ободритов будут его, и никто не позарится на них. Кроме того, желательно, чтобы земли руян отдали какому-нибудь монастырю, священники которого приводили бы язычников к истинной вере.

– Почему руян?

– На этих землях стоит их главный языческий храм, которым поклоняются все славяне с окрестных земель одному из своих богов Святовиту. Мы должны на его месте построить свой храм и назвать его, чтобы искоренить из памяти славян это имя, например, храмом Святого Витта.

– Что ж, – император улыбался и довольно потирал ладони, – я подготовлю нужные грамоты. Ради достижения этой цели мой брат должен обладать достаточными средствами. Я подумаю и может быть передам Людовику Фрисландию.

Оставшись один, император не сдержал радости:

– Мой брат Людовик вслед за Карлом попадётся в ловушку. Они все забыли, что Рюрик из ободритского княжеского рода и не останется в стороне. После чего и Карл, и Людовик приползут ко мне за помощью и фактически признают мою власть.

Архиепископ же вернулся к себе очень озабоченным и сразу вызвал аббата Гутбальда:

– Император хочет сделать папой послушного ему человека. Срочно отправь послание в Рим Агобарду. Пусть он примет все меры, чтобы немедля избрали угодного Церкви папу. Вскоре император с войском направит в Рим своего старшего сына, который очень тщеславен. Пусть новый папа прилюдно коронует его15. А ты в скором времени отправишься к королю Людовику и заставишь его наказать ободритов.

* * *

Людовику всю ночь снились кошмары, и он проснулся в отвратительном настроении. Этому была одна причина: король как мог откладывал встречу с посланником брата. Хотя номинально Лотарь не имел права вмешиваться в дела королевства Людовика, но часто пренебрегал этим и, желая напомнить о своём статусе императора, довольно часто присылал никчёмные указания, которые Людовик большей частью игнорировал. В этот раз брат прислал с посланием не простого вельможу, а аббата. Это короля смущало и отчасти настораживало. Но как говорится: сколько верёвочки не виться… И вот в этот день Людовик решил наконец встретиться с аббатом Гунтбальдом.

При встрече со священником король выдавил на лице доброжелательную улыбку:

– Святой отец, с какой просьбой послал тебя ко мне мой брат?

Аббат Гунтбальд, перебирая свои жемчужные чётки, умиротворённо и певуче начал говорить:

– Император просит посодействовать тому, о чём я сейчас буду просить. Но эта просьба исходит даже не от него, а от архиепископа Меца. Вначале архиепископ обратился к императору, но тот решил, что это может решить только его брат, – в этот момент аббат почтительно склонил голову, – так как только король Людовик может принимать меры на своих землях и на землях своих вассалов.

Король облегчённо вздохнул: наконец-то его старший брат стал признавать его равным себе.

– Так чем я могу помочь моему дяде? – заинтересовался Людовик.