Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Для ревизионистов было особенно характерно стремление внушить пролетариату иллюзию самоценности каждого экономического завоевания. Не отрицая значения этих завоеваний, как и значения повседневной борьбы в целом, Р. Люксембург делала акцент (и это было абсолютно верно в данных условиях) на ограниченности профессиональной деятельности, на несоответствии огромных усилий, затрачиваемых пролетариатом, тем завоеваниям, отобрать которые обратно капиталу, имеющему своим союзником государственную власть, становилось все легче. Вопрос о сохранении завоеваний, подчеркивала Р. Люксембург, должен быть перенесен в сферу действия, политики, а успех борьбы в этой сфере в свою очередь зависит от превращения массы в активно действующую силу. «Уже при парламентских формах мощь пролетарской классовой борьбы покоится не на маленьком организованном ядре, а на окружающей его периферии революционно настроенного пролетариата»[209]. С другой стороны, политическая борьба в рамках парламентаризма приспособляется к имеющимся налицо формам буржуазного правления. «Чисто теоретическое,

скрытое классовое сознание» пролетариата «большей частью не может проявляться как непосредственное массовое действие…»[210], ибо даже наиболее острые проявления парламентской борьбы не порождают таких сдвигов в расстановке классовых сил, которые способны были бы существенно повлиять на характер повседневных конфликтов непосредственно в производственной, материальной сфере. Поэтому наиболее бесправные и эксплуатируемые слои пролетариата остаются инертными и в отношении традиционных форм политической деятельности социал-демократии[211]

. Так объективной логикой обстоятельств образуется порочный круг.

Русская революция подсказала выход из затруднения, открыв новые пути и средства взаимодействия марксистско-сознательного ядра и окружающей его стихии, подчинения последней политическому руководству авангарда и превращения самой стихии, скрыто содержавшей классовое сознание, в сознательное и организованное массовое действие. «Поучитесь у русской революции, – говорила Р. Люксембург делегатам Иенского партейтага. – Когда массы были вовлечены в революцию, у них не было почти никаких следов профсоюзной организации, а теперь путем борьбы они шаг за шагом укрепляют свои организации»[212]. Но вопрос об использовании русского опыта, писала она, имеет и другую сторону. «План устраивать массовые стачки, как серьезное политическое классовое выступление, с одними только организованными отличается вообще полной безнадежностью». Чтобы массовая стачка или, вернее, массовые стачки, увенчались успехом, они должны сделаться «настоящим народным движением», т.е. должны увлечь за собой самые широкие слои пролетариата, которые к моменту выступления еще находятся вне рамок организации[213].

Вопрос о взаимодействии в ходе движения пролетариата организованных и неорганизованных масс вплотную подводил к проблеме соотношения стихийности и сознательности. Согласно распространенной в литературе точке зрения Р. Люксембург решала эту проблему неправильно. Не отрицая очевидности такого вывода, – особенно в свете разногласий Р. Люксембург с большевиками по организационным вопросам, – следует все же заметить, что критика ее ошибок в этих вопросах страдает схематичностью и неточностью. «…Преувеличивая стихийность стачечного движения в России, она (Р. Люксембург. –

Г.А.), – указывает В.В. Чистяков, – по существу отрицала возможность практического руководства этим движением со стороны партийных организаций». Автор ссылается на следующее место брошюры о всеобщей забастовке: «Вместо того чтобы ломать себе голову над технической стороной дела, над механизмом массовой стачки, социал-демократия призвана в разгар революционного периода взять на себя политическое руководство движением». В.В. Чистяков продолжает: «Но из того факта, что в массовых стачках будут принимать участие не только рабочие социал-демократы, но и неорганизованные рабочие, она делает ошибочный вывод (уже применительно к Германии. – Г.А

.) о невозможности партийного руководства стачечным движением. Она снова повторяет уже ранее высказанную мысль о том, что (цитата из той же брошюры. – Г.А.) „задача социал-демократии должна состоять не в технической подготовке и руководстве массовой стачкой, а, прежде всего, в политическом руководстве всем движением“». «Следовательно, – автор делает общий вывод, относящийся и к Германии, и к России, – Р. Люксембург считала практическое руководство массовой стачкой со стороны социал-демократических организаций невозможным. Она как бы отделяла политическое руководство стачкой от практического руководства ею»[214].