Историческая проза

Фёдор очень старался привлечь к играм и занятиям Ивана, но тот сидел у себя в светлице и с тихими напевами переставлял деревянные расписные игрушки, не реагируя на разговор и ласку Фёдора…

Но перед самыми именинами Петруши Фёдор опять почувствовал сильное ухудшение и снова оказался прикован к кровати.

Бледный осунувшийся Фёдор лежал под мягким одеялом и терпеливо сносил тщетные попытки лекарей-неудачников как-то помочь царевичу.

– Скажите, а скоро мне снова легче будет? А, возможно, что я когда-то полностью исцелюсь?– спрашивал Фёдор.

– Мы не знаем, ваше высочество, простите уж нас, но мы всё делаем, чтобы хотя бы через месяц вам стало легче… – с грустью ответил пожилой лекарь, которого приставил к сыну сам царь Алексей Михайлович.

– Ладно, буду терпеть. Принесите мне хоть книг из моей библиотеки, да побольше, а то скучно так лежать… —со вздохом протянул Фёдор.

Фёдор дочитывал десятую книгу, а легче ему не становилось, когда в светлицу вошла Наталья Кирилловна. Фёдор отложил книгу и увидел, что молодая черноокая царица чем-то расстроена.

– Здравы будьте, Наталья Кирилловна, от чего вы в растерянности и печали? – настороженно спросил Фёдор.

– Фёдор, милый, мы все понимаем, что у тебя снова обострение цинги, тебе тяжело, но твоему отцу сейчас хуже, он серьёзно болен и хочет видеть всю свою семью, в том числе и тебя… – тихо и ласково произнесла Наталья Кирилловна.

Сердце Фёдора замерло, голова закружилась от волнения, но Фёдор решительно ответил:

– Конечно, Наталья Кирилловна, я иду к отцу, помогите мне , пожалуйста, встать и привести себя в порядок…

Наталья Кирилловна помогла подняться Фёдору, подала трость, Фёдор оделся, и направился, тяжело дыша от усилий, за Натальей Кирилловной…

Царь Алексей Михайлович действительно лежал в большой кровати, и по виду было видно, что он тяжко болен. Рядом стояли Иван, Софья, маленький Пётр, причём Иван и царевна Софья стояли поодаль, ничего не говоря и не проявляя никаких чувств, а четырёхлетний Петя ласкался к отцу, обнимал его и плакал со словами:

– Папа, не болей, я люблю тебя…

Фёдор стоял, тяжело опираясь на трость, как громом поражённый: понял царевич, что зря смеялся над словами учителя, и скоро отец отойдёт ко Господу…

Наталья Кирилловна подошла к супругу и тихо сказала:

– Фёдор здесь, ты хотел с ним поговорить…

Царь Алексей Михайлович сел в постели и с трудом глаголил:

– Фёдор, сынок, я рад, что ты пришёл, люблю тебя, горжусь тобой, переживаю за твоё здоровье. Подойди ко мне ближе, я благословлю тебя стать царём после меня, это будет моя последняя царская воля, после чего я со спокойной душой буду молиться и готовиться к вечной жизни…

Фёдор с ужасом в очах-озёрах опустился на колени и стал просить:

– Нет, отец, нет, прошу тебя! Ты поправишься и будешь править! Не уходи, или выбери кого-нибудь другого, я не справлюсь! Я провожу в постели из-за болезни треть моей жизни, какой же царь буду?!

– Сын, мой любимый сын, пойми, что больше некому: Иван болен и слабоумен, Пётр мал годами, а Софью я в претендентки не беру: страной должен править мужчина! – изрёк Алесей Тишайший.

– Фёдор болен и слаб, он не сможет, благослови, отец, меня на царство! – вдруг с ехидной ухмылкой стала просить Софья.

– Дочь, пойми, управление державой – не женское дело, но, если Фёдор окончательно откажется, мне ничего не останется, как благословить тебя… – со скорбью ответил царь Алексей…

Фёдору не было важно получить власть, но он знал характер сестры, понимал, что для их семьи и для страны воцарение Софьи было бы скорее бедой, чем решением проблемы, поэтому собрался силами и решительно изрёк:

– Помогите мне кто-нибудь встать с колен, пожалуйста, я хочу подойти к отцу, чтобы принять его отцовское благословение стать царём!

Софья раскраснелась от злобы, поправила смоляные волосы и выскочила из светлицы, Наталья Кирилловна помогла подняться Фёдору, подвела к отцу, Алексей Тишайший благословил сына и тихо подбодрил бледного сына:

– Фёдор, сынок, я всегда гордился тобой и не зря: ты сегодня показал, что умеешь принимать верные и ответственные решения, как настоящий мужчина и царь…

Фёдор вернулся в свою светлицу, лёг на кровать, закрыл очи от усталости, а голове звучал тот разговор с Симеоном Полоцким…

Спустя какое-то время Фёдору сообщили, что отец скончался…

Фёдор искренне, без всякого ханжества, переживал и носил траур, но прошло сорок дней, и нужно было миропомазать нового царя…

Фёдор открыл окно в светлице и выглянул: на улице лето было в разгаре, зеленели деревья, палило солнце. «Что ж, подходящая погода для восшествия на престол. Только как же я пойду на миропомазание, ведь у меня снова обострение болезни?» – думал Фёдор, но думы его прервали слуги словами:

– Великий государь, вас уже ждут в Успенском соборе…

Фёдор задумался, а потом ответил:

– Хорошо, приготовьте палантин (палантином называли тогда кибитку с ручками, в которой несли знатных господ) и людей, которые смогут его нести, я буду готов через полчаса…