Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

В заключение описаний отдельных действий в последнюю кампанию дадим очерк набега полковника Гилленшмидта, который заслуживает особого внимания благодаря более правильной своей постановке. Отряду в составе 4 сотен и сапёрной команды приказано было проникнуть в тыл японцев и взорвать один из больших железнодорожных мостов; никаких ограничений не было. Перед железнодорожной линией сотни спешились и, только когда подобрались незамеченными на 200 сажен, были окликнуты часовыми японского мостового прикрытия (около 30 человек). Огнём последние были сбиты с линии и отступили в рощу. Сапёры принялись за подготовку взрыва, и через Vh часа мост был совершенно обрушен; кроме того, высланная севернее полусотня произвела взрыв в двух местах рельс, телеграфного столба и заложила автоматический патрон. Тотчас двинулся отряд обратно, провожаемый бесплодными залпами японских подкреплений, и через Тава прибыл в 8.30 утра в Фунцзя-за, пройдя в 26 часов 130 вёрст. 9-го утром двинулся отряд на Каляма, но уже был остановлен японской пехотой. Спешивая, по очереди, сотни, отряд отбивал огнём наступавших японцев. Потерял отряд за эту встречу ранеными 2 офицеров, 19 казаков, убитыми 13 казаков, без вести пропало 2; лошадей убито 43, ранено 24. Этот поиск можно было бы назвать вполне образцовым скрытым набегом партии и по организации, и по выполнению, если бы не несчастная остановка на обратном пути. Размер же переходов прямо удивителен, да ещё по обледенелым грядкам Маньчжурских полей. Остаётся только пожалеть, что таких набегов не было раньше, тогда, возможно, не было бы и печального эпизода на обратном пути отряда.

Итак, последняя Японская война, не представляя цельной системы малой войны, даёт нам всё-таки ряд удачных набегов. И в этом её огромное значение. Набеги если и не дали больших, осязательных резуль-

татов, вследствие отсутствия свободной целесообразной системы и целесообразной современной организации, то они всё же показали, что тыл армии в наше время не менее чувствителен, чем в былое, что действия отдельными отрядами в наш век могут, при хорошей постановке дела, дать не меньше, чем прежде, результаты.

Есть явления, которые требуют отношения к ним особенного, свободного, по возможности не ограничиваемого никакими излишними искусственными правилами — отношения, дающего простор личности и применению индивидуальных сил человека. К таким явлениям, без сомнения, относится и малая война. Принцип свободы должен сказываться во всех её проявлениях. В большинстве случаев это будет общий принцип малой войны: уязвлять фланги и тыл противника, разузнавать о его силах и расположении и мешать производить эти действия по отношению к своей армии. Растянутый фронт современных армий, необходимость большого количества обозов и складов для скорострельных пушек, магазинных ружей и пулеметов, хрупкая и в то же время необходимая телеграфная и телефонная связь, уязвимость самих дорог (железных) — это ли не условия, благоприятные для развития партизанских действий»³

.

Как мы видим, статья была написана С. Кедриным спустя всего два года после окончания русско-японской войны. До начала Великой войны 1914 года было еще семь лет. Срок достаточный для того, чтобы исправить недостатки организации и ведения партизанских (диверсионных) действий, выявленных войной. Однако по российскому обыкновению, этого сделано не было. Забегая вперед, вынужден признать, что такая халатность еще не один раз будет иметь место в военной истории России XX века.

4.3. В Ставке не оказалось лиц, хотя бы теоретически знакомых с партизанской войной...

(Опыт специальных действий в Первой мировой войне 1914—1918 гг.)

4.3.1. Только в Российской Императорской армии...

Хочется обратить особое внимание читателей на то, что к началу Великой войны лишь в Российской армии существовали, даже не отдельные развед-диверсионные подразделения, а настоящий род войск, которым уже более 60 лет являлись пластуны. По свидетельству Сергея Чуркина, всего на фронтах Германском, Румынском и Турецком воевало 24 кубанских, 6 донских, 2 терских пластунских батальона, а также несколько отдельных дивизионов и сотен. Надо отметить, что эта группировка специальных сил на трех фронтах является значительной даже по современным меркам. К примеру в Афганистане с 1985 по 1988 год действовало восемь отрядов (батальонов), сведенных в две бригады, и одна отдельная рота. Как уже отмечалось ранее, у российских военных имелась вполне современная и стройная теория ведения малой войны в тылу врага.

В Первую мировую Кубанское казачье войско выставило уже 22 батальона — более 20 тысяч первоклассных стрелков и разведчиков, сведенных в шесть бригад, воевавших на Юго-Западном и Кавказском

фронтах. Их разведгруппы проникли даже в Месопотамию (ныне Ирак) и установили контакт с войсками союзной Британии.