Он ввел В. Никольского в курс дела и поставил задачу подобрать имущество для заново развертываемых 2-го и 3-го (диверсионного) отделений. Никольский произвел расчет необходимого имущества, включая узел связи, агентурные радиостанции и питание к ним, парашюты, оружие, ВВ и СВ, продовольствие и боеприпасы, получил это на складах и доставил в Сталинград. С 15 августа 2-е и 3-е отделения штаба фронта стали действовать.
Подготовка разведчиков и диверсантов осуществлялась централизованно во фронтовой разведшколе, недавно созданной при разведотделе. Командир — майор Шарыгин, батальонный комиссар — Цирлин. Преподавали офицеры разведотдела и несколько радиоспециалистов. Для обеспечения нужд разведки приказом командующего фронтом были реквизированы в гражданских организациях транспорт, гражданская одежда и продовольствие.
«В сентябре фронт вплотную подошел к городу. Непрерывный артобстрел, налёты вражеской авиации сильно затрудняли подготовку разведчиков к отправке в тыл противника. Да и их пребывание непосредственно в расположении наших войск не отвечало правилам конспирации. Было принято решение перевести 2-е и 3-е отделения разведотдела в город Ленинск, расположенный в 60 километрах от Сталинграда, за Волгой.
Наш маленький коллектив упорно работал по подбору и подготовке людей, формированию и сколачиванию разведгрупп. [...]
С учетом знания местности, обстановки, наличия связей на оккупированной территории были скомплектованы группы, подготовлены резиденты. Но отправка их в немецкий тыл задерживалась из-за отсутствия радистов, на обучение которых при самой интенсивной работе требовалось 3—4 месяца. А без радиосвязи посылать разведчиков было нецелесообразно — это было ясно каждому. Маршрутные группы и многочисленные одиночки-разведчики, посылаемые в тыл врага через линию фронта, несли чрезмерно большие потери и не выполняли задачи из-за большой плотности немецких войск, сконцентрированных на этом направлении. [...]
Тем временем враг вступил в город, вернее в его развалины. Нужно было на всякий случай создавать запасную агентурную сеть на своей территории. С этой целью нами были сколочены резидентуры в Бекетовке, Ахтубе, собственно Сталинграде, Ленинске, Черном Яре и многих других пунктах на обоих берегах Волги. Таким образом, не исключалось, что немцы форсируют реку и растекутся по Заволжью. Но вместе с тем в конце ноября разведотдел планировал начать массовую заброску радиофицированных агентурных групп и отдельных разведчиков в глубокий тыл противника.
В воздушной армии, которой командовал в ту пору генерал-майор Хрюкин, были подготовлены транспортные самолеты Ли-2, уточнены задачи, пополнены запасы снаряжения, продовольствия. Однако буквально накануне начала настоящей работы, которой все мы с нетерпением ожидали, всё сорвалось»7
.Чтобы упорядочить дело организации и ведения оперативной специальной разведки, Приказом народного комиссара обороны от 23 октября 1942 года №00222 предусматривалось проведение ряда мероприятий по улучшению работы военной разведки.
Однако данная непродуманная мера нанесла больше вреда и в самый ответственный период войны на несколько месяцев лишила штабы фронтов и армий оперативно поступающей к ним разведывательной информации от агентурных источников. Органы подготовки и управления силами и средствами специальной разведки также подверглись реформированию.
«22 октября 1942 г. нарком обороны вывел из состава ГРУ войсковую разведку, а разведотделам фронтов было запрещено вести агентурную разведку. На ГРУ возлагалась задача проведения всей агентурной работы за рубежом и на оккупированной немцами территории СССР. Одновременно ГРУ было выведено из Генштаба и подчинено наркому обороны, а для руководства войсковой разведкой в составе Генштаба создавалось Разведуправление.
Решение, лишавшее фронты права вести агентурную разведку, оказалось ошибочным, так как в этом случае все агентурные сведения докладывались и обобщались в ГРУ и доводились до фронтов с задержкой, несвоевременно, оперативный тыл противника перестал в достаточной степени освещаться разведсведениями»8
.