Истории чудовищ (Середина)

Но есть коренное различие между Сендзёгахарой и мной с Камбару — спустя два года, опутанных странностью, эту странность изгнали, и Сендзёгахара наконец вновь стала человеком. У меня же с Камбару, даже после изгнания странности, нечеловеческие части остались. В наших случаях можно сказать, что мы сами словно странности. Коснулись странностей и стали одними из них.

И с этой общей чертой уже ничего не поделаешь.

— М-м? Что такое, Арараги-сэмпай?

— А?.. Да нет, ничего…

— Вы таким мрачным лицом всё свидание испортите.

— Свидание?.. А, да нет.

— Кстати, Арараги-сэмпай, я забыла спросить, что мы будем делать в горах? Если не для того, чтобы заняться этим, то для чего мы идём в горы?

— Если ты это серьёзно, тебе не стоит вступать в клуб скалолазания… Или ты не знакома с горами?

— В средней школе мы включили в тренировку клуба бросок по пересечённой местности в горах. Но кое-кто получил травму, так что нам пришлось остановиться.

— Гм.

Сделать горы площадкой для тренировки?

Ну, асом баскетбольного клуба она стала не из-за каких-то техник, скорее, благодаря невероятной силе ног, с помощью которой она влёгкую может прыгнуть выше моего роста.

— А вы, значит, хорошо знакомы с горами, Арараги-сэмпай?

— Ну, не прям так уж…

— Но в детстве вы наверняка ходили собирать жуков-носорогов и рогачей.

— Рогачей?

— Угум. Чёрные шины, там.

— Шины все обычно чёрные…

Да и откуда шинам взяться в горах?

Это же тогда просто незаконная свалка.

— Ну, в любом случае это не особо подходящее для свидания место, не сезон. Я вчера пытался объяснить, но, короче, это поручение Ошино.

— Ошино? А, Ошино-сана?

На лице Камбару выступило сложное выражение. Довольно необычно для этой кохай, но думаю, причина есть.

Ошино Мэмэ.

Он спас всех нас: и меня, и Камбару, и Сендзёгахару. Хотя сам Ошино не приемлет слово «спас». «Люди сами себя спасают», так он говорит.

Вечный бродяга, специалист по странностям.

Ветреный парень в безвкусной гавайской рубашке.

Его ни за что не принять за уважаемого взрослого, но то, что мы в долгу перед ним, — непоколебимо.

— Ага. В горах стоит небольшой покинутый храм, он попросил установить оберег на главную часовню.

— Что так?.. — удивлённо переспросила Камбару. — Оберег это вещь загадочная, но почему бы Ошино-сану самому не сделать это? У него же куча свободного времени?

— Я тоже так думаю, но «поручение». У меня перед ним нешуточный долг… У тебя же тоже, Камбару?

— Э?

— С тобой всё неясно закончилось, но он всё же специалист. Помогать бесплатно не будет. Нам нужно отработать долг перед ним.

— Ох, так…

Камбару понимающе кивнула.

— Верно, — закончил я. — Поэтому я позвал тебя. Вчера, когда я ходил, чтобы Шинобу выпила моей крови, Ошино попросил меня. Он и сказал взять тебя с собой.

— Если так подумать, Ошино-сан так упорно говорить «помочь»… Хм. Понятно, мы должны вернуть одолженное?

— Типа того.

— Ясно. Тогда ничего не попишешь.

Камбару ещё сильнее прижалась к моей руке. Угадать смысл этого действии я не в силах, но, похоже, она решилась на что-то. Ну, в каком-то плане Камбару Суруга весьма ответственна, когда дело доходит до долгов.

— Я пару раз проходила мимо той горы, но никогда не слышала о храме.

— Я тоже не слышал… Мы должны были хотя бы знать, даже если он заброшенный. И откуда он знает о местах, о которых местные не знают? То же самое про школу, в которой он сейчас живёт.

Наверное, о развалинах он знает даже больше, чем о странностях. Но думаю, то, что в таких развалинах школ или храмов собираются странные личности, неизменно для провинциальных городов так же, как и телефонные автоматы… По-другому про ту вечернюю школу, в которой живут Ошино с Шинобу, и не скажешь…

— Но разве Сндзёгахара-сэмпай не должна тоже пойти с нами? Она тоже в долгу перед Ошино…

— Сендзёгахара умней, и она уже погасила свои долги. Я же при тебе передал Ошино сто тысяч? Это оно.

— О, теперь что-то такое припоминаю. Понятно, вот как значит всё было… Хм. Чего и стоило ожидать от Сендзёгахары-сэмпай.

— Думаю, она просто не позволяет себе быть в долгу перед другими людьми, чем просто ответственная. Хочет жить по своей воле.

— Сендзёгахара-сэмпай сказала что-нибудь насчёт сегодняшнего?

— М-м? Да ничего такого. Сказала только быть осторожнее.

На самом деле нет.

Номинально я собирался идти куда-то с кохаем Сендзёгахары, так что я рассказал ей, перед тем, как позвать Камбару, но ответ у неё вышел короткий. Словно сказала: «Не беспокой меня по таким пустякам». Захотелось даже пожаловаться, позабыв о своей слабовольности, что из-за такого отношения у меня свидание с твоей кохай раньше, чем с тобой.

— А тебе она что-нибудь сказала, Камбару?

— Мгм. Сказала наслаждаться ласками изо всех сил.

— …

Она такая мягкая с Камбару.

Почему эта цундере дере только к своей кохай, а не к парню?

— Она сказала так: «Если Арараги-кун допустит оплошность, сразу же в деталях расскажи мне об этом без утайки. Я зарою его в горах или сброшу на дно моря, пусть выберет то, что ему больше не нравится».

— Что больше не нравится?!

Безжалостно.

Однако.