Истории чудовищ (Вторая половина)

— Камбару, ты чего это начала-то?.. Только не говори, что ты не стирала трусы с купальником перед тем, как отдать их среднеклашке?..

— Жестоко… почему творится такая жестокость… дали надежду и тут же её разбили на мелкие кусочки… будь у меня цианистый калий, сразу самоубилась бы…

— Предположение о цианистом калии делает это всё каким-то глупым…

Прямо до самоубийства?

Вот ты какая?

— Мне крайне жаль за всё услышанное от вас, Арараги-сэмпай, выхода нет, вам придётся искупить свою вину.

— …

Да зачем.

Однако если Камбару падёт духом, то это плохо…

Мне правда нужна её помощь…

— Хорошо ли?

— Да-да… что за вопросы?

— Любим лишь раз, Арараги-сэмпай.

— Что за внезапная романтика?!

Уже бессмыслица какая-то.

— Ладно, искуплю. Что мне сделать?

— Хорошо. Вы, Арараги-сэмпай, должны надеть школьный купальник и спортивные трусы, спать в них ночью, а когда они пропитаются вашим потом, верните их мне без стирки.

— Если так сделаю, мы с тобой станем равными извращенцами! Нет, наверное, я даже больше!..

— Если мы пройдёмся вместе, то звучит ещё интересней.

— Прости, Камбару! Я ещё не готов к двойному самоубийству с тобой!

— Если не готовы, то подготовлю вас ядом.

— Это же убийство!

— Ну, позже подумаю об этом.

— Нет, ты сейчас думай!

— Ладно, вы попросили Сэнгоку-тян о помощи? Я чувствовала, что есть кто-то ещё.

— Да. Может, она и не склонна поболтать, но расскажет всё быстро. Посодействуй с ней, Камбару.

— Конечно. Я всё поняла, даже слёзы на глазах. Я не буду собой, если не посодействую. Всё отлично, Арараги-сэмпай.

С этим Камбару повесила трубку.

Он сказала, что сейчас в супермаркете, но нигде поблизости ничего такого нет… Меня реально волнует, не пробилась ли Камбару своим рывком с ускорением к жиле супермаркетов в нашем провинциальном городе, ну да ладно, если перестать о всяких нереальных глупостях, то Камбару внушает надежду.

И теперь последняя.

Последняя, кто знает Шинобу в лицо.

Я позвонил Сендзёгахаре Хитаги.

Долго шли гудки — пришлось ждать секунд двадцать. И только я заволновался, что начнётся переадресация, как наконец она подняла трубку.

— Я не пойду.

— …

Первым же делом отказалась.

Она там эспер какой-то, что ли.

Ещё и отказывается…

— Ты долго не отвечала, что-то случилось?

— Да? Ничего. Очень не хотелось отвечать, потому я не смотрела, кто звонит, и просто держала телефон в кармане, но он надоедал, так что решила сбросить и увидела, что это ты, Арараги-кун, тогда решила выключить телефон, чтобы он перестал звучать, но по ошибке нажала на кнопку вызова, поэтому отвечаю неохотно. Кстати, у тебя какое-то дело?

— Какие у меня у могут быть дела к тебе!

Жестокая.

Не даёт слабину даже по телефону.

— Короче, Сендзёгахара, послушай.

— Не хочу. Это ты сначала послушай. Пару дней назад ходила с двумя друзьями в видеопрокат.

— Так это ты «Иду, чистя яблоко»! Да у тебя несколько лет друзей вообще не было, и ты придумываешь случай будто «общаешься с друзьями», это письмо должно быть интересным, а выглядит жалко!

Сколько ж людей слушает эту передачу!

Всё, что ли?!

Я один в пролёте?!

Блин, вся мода прошла мимо меня!

— Эм, Сендзёгахара, можешь послушать меня?

— Если падёшь ниц, придётся.

— Не буду я!

— Так что?

— Шинобу пропала.

— Шинобу? Та девочка с золотыми волосами?

— Да.

— Хм-м.

Не тронуло?

Ровная, холодная.

Ну, они знакомы, но ни разу не говорили друг с другом и нигде не пересекались — и это касается не только Сендзёгахары, и Камбару, и Сэнгоку тоже. Хорошо знаем Шинобу только я с Ошино, может, и Ханэкава ещё.

— Выходит, ты, Арараги-кун, прогуливал школу, чтобы найти эту девочку?

— Да. И потому мне нужна твоя помощь, ты знаешь, как Шинобу выглядит…

— Но, — Сендзёгахара оборвала меня, — утром ты сказал «помочь одному человеку», раньше ты никогда не называл её «человеком».

— …

— Ханэкава-сан не пришла в школу, — ровно продолжила Сендзёгахара.

Ни грамма эмоций. Её безэмоциональность просачивается даже через трубку телефона. Это действительно она звонила Камбару и всю ночь ей хвасталась?..

— Ладно, это другое, можешь не отвечать. Твоё молчание уже будет достаточным ответом.

— Если и так, то отвечу. Да, всё как ты и сказала. Ханэкава…

— Помнится, Ошино-сан говорил что-то вроде, что эта девочка хорошо поработала в деле Ханэкавы-сан. Значит, вот как? Тебе нужна девочка для Ханэкавы-сан, но она вдруг сбежала, так?

— Какая у тебя интуиция… да и память…

— В своей памяти я уверена. Помню год создания сёгуната Камакура.

— Ты же просто год запомнила…

— Камакура государства хорошего не построили.

— Ну и воспоминания!

— Арараги-кун, — проговорила Сендзёгахара, — ты одинаково беспокоишься и о Ханэкаве-сан, и об этой девочке — беспристрастен к обоим. Очевидно, стоило отдать предпочтение какой-то одной, но и ты правда ты, Арараги-кун.

— Э?..

О чём это она?

Предпочтение?

Ситуация же совсем не такая.

Здесь не как с Сэнгоку, тут я не должен выбирать, кого спасти.

— Не пойду, — Сендзёгахара повторила свои слова. — Я не пойду.

— Эй, Сендзёгахара…

— Я должна закончить подготовку к фестивалю.

— Это понятно, но сейчас…

— Ханэкава-сан поручила мне это.

Сильные слова.

В них вложена воля, они словно лезвие обнажённого меча.