Истории из предыстории. Сказки для взрослых

И попал в защищенные перчатками руки пожарника, стоявшего на самом верху переносной лестницы. Не дав зверьку даже умереть достойно, его сунули в машину «Скорой помощи» и на бешеной скорости повезли в больницу. В той же машине сидел Марковальдо с женой и детьми: их собирались обследовать и сделать необходимые прививки.

Сад неистовых котов

Кошачий город расположен внутри людского города, но это разные города. Теперь мало кто из котов помнит времена, когда этой разницы не было: когда коты разгуливали по улицам и площадям наравне с людьми, а газоны, балконы, дворы и фонтаны принадлежали и тем и другим без разбору. Но вот уже несколько кошачьих поколений живут, как пленники, в городе, где жить невозможно: по улицам сплошным потоком мчатся смертоносные машины «дави кошек!»; если раньше там и сям взгляду открывался садик, или пустырь, или древние развалины, то теперь каждый квадратный метр застроен корпусами, жилыми массивами, новенькими небоскребами; во все уголки втиснуты машины, дворы сплошь заасфальтированы, и в какой ни загляни, там непременно гараж, кинотеатр, складское помещение или мастерская. Где прежде простиралось холмистое плоскогорье приземистых крыш, карнизов, террас, баков с водой, балконов, слуховых окошек, железных навесов, теперь высятся надстройки над всем, что только можно надстроить. Исчезают промежуточные уровни между полуподвалами и тянущимися к небу суператтиками. Нынешние коты тщетно ищут тропы своих отцов — скажем, опорную точку для мягкого прыжка с балюстрады на карниз или водосточную трубу, по которой можно лихо вскарабкаться на черепичную крышу.

В этом спрессованном, вертикальном городе, где все пустоты тяготеют к заполнению, где между двумя бетонными глыбами всегда стремится втиснуться третья, вам открывается некий подпольный город, своего рода антигород, который состоит из узких, минимально допустимых нормами строительства, просветов между стенами, фасадами, торцами, стропилами; это город световых колодцев, вентиляционных камер, скошенных пандусов, внутренних двориков, полуподвальных ниш, которые словно сетью высохших каналов изрезали планету битума и штукатурки — по этим самым каналам, держась поближе к стенам домов, и курсирует доныне древнее кошачье племя.

Порой Марковальдо, чтобы как-то убить время, принимался следить за котом. В обеденный перерыв — с двенадцати тридцати до трех — когда все, кроме него, отправлялись домой, он доставал из сумки какой-нибудь бутерброд и устраивался на ящике у склада, а завершив трапезу, выкуривал половинку тосканской сигары и в одиночестве слонялся вокруг предприятия, дожидаясь конца перерыва. В часы вынужденного безделья кот, высунувший морду из какого-нибудь окна, был для Марковальдо самым желанным спутником и гидом в неведомое кошачье царство. Так Марковальдо подружился с одним тигровым котом, чей холеный вид и голубой бантик на шее выдавали в нем питомца состоятельной семьи. Тигровый кот, как и Марковальдо, любил прогуляться после обеда — эта общая привычка их сблизила.

Сопровождая своего приятеля, Марковальдо мало-помалу начал смотреть на окружающий мир его круглыми глазами, и знакомые улицы предстали как бы в новом свете: здесь жизнь не стояла на месте, но двигалась она вперед на мягких бархатных лапках. На первый взгляд котов в квартале почти не было, однако Марковальдо каждый день знакомился с новыми персонажами; ему было довольно услышать «мяу» или «фрр», увидеть вздыбленную шерсть или изогнутую спину, и он безошибочно угадывал, что тут происходит, какие новые интриги или схватки затеваются. Подчас все коты усаживались вокруг него с непроницаемым видом, подобно сфинксам: красные треугольники носа смыкаются с черным треугольником рта, и только кончики ушей подрагивают, вибрируют, словно радары. Оказавшись в радиусе действия сверхчувствительных усов-антенн и ощущая на себе взгляды сузившихся до щелочек глаз, Марковальдо тешил себя надеждой, что ему ведомы все кошачьи тайны. Но вот они доходили до конца просвета между глухими, мрачными стенами, и внезапно Марковальдо обнаруживал, что его спутники как сквозь землю провалились, что даже тигровый приятель его бросил. Значит, были в их царстве территории, куда посторонним вход воспрещен, равно как и обряды, обычаи, недоступные чужому пониманию.

Зато из кошачьего города в совершенно неожиданных ракурсах представал город людей; так, именно тигровый кот вывел его однажды к шикарному ресторану «Биарриц».