Истории из предыстории. Сказки для взрослых

Киска в ответ потребовала выхлопную трубу в форме органного регистра и гранатомет под седлом. Вскоре и само седло ей разонравилось — она стала его менять каждый день. В конце концов захотела вместо седла установить зубоврачебное кресло.

— Но оно стоит уйму денег! — со слезами на глазах воскликнул Элизо. — Мне, чтобы его купить, придется гнуть спину днем и ночью. Нет, ты становишься… стыдно сказать… мещанкой.

Киска смолчала. Она не любила спорить. Элизо взял в рассрочку зубоврачебное кресло и вкалывал теперь по двадцать часов в день. И трубочистом, и точильщиком, и кузнецом, и физиком-атомщиком, и продавцом педалей. Кем только не работал. А при такой нагрузке он, естественно, не мог уделять много внимания жене; даже на прогулку с ней выезжал редко, не говоря уж о кино. Хитрая Киска ничем не выражала своего недовольства, может быть, лишь про себя думала, что молодость пропадает зря, что так у нее скоро заржавеют мотор и передний дисковый тормоз с гидравлическим управлением. А если и думала, то никому не говорила, а если и говорила, то никто не слышал, а если и слышал, то помалкивал.

И вот однажды вечером Элизо возвращается домой, а Киски нет. Исчезла. Оставила автоматическое сцепление (видно, и его сменила) и удрала с одним типом, который был нечист на руку и пожалел бедную брошенную мещанку.

— Вернись домой, Киска! — взывал Элизо, нежно поглаживая автоматическое сцепление.

Но Киска со своим красавцем похитителем укатила неизвестно куда — то ли в Монтичелли д’Оньина, то ли в Фальконара Мариттима, а может, и еще дальше.

Элизо отправился на поиски и, бродя по дорогам, то и дело доставал грязный носовой платок: слезы застилали ему глаза… Иногда по автострадам передвигался автостопом, останавливая проходящие автомобили, автобусы, автофургоны, автоцистерны. Ночью спал под виадуками, или в придорожных кустах, или на парапетах. С каждым днем он становился все печальнее, сбросил двенадцать килограммов, разве что в росте не убавился.

Пока Элизо искал свою Киску по всем дорогам, его самого тоже разыскивали. Коммендаторе Мамбретти разослал повсюду своих тайных агентов: он никак не мог успокоиться после бегства любимого сыночка, да вдобавок супруга, синьора Освальдина, всю плешь ему проела.

— Пускай бы женился на ком хочет. По нынешним временам японская тарахтелка — не самый худший вариант. Скажите пожалуйста, престиж ему не позволяет! Он, видите ли, фабрикант, глава фирмы! А ты забыл, как твой отец хотел женить тебя на фирме Мамбруччи по производству дезодорантов для кошек, а со мной и знаться не желал, потому что я — дочь обыкновенного латифундиста?!

Синьор Мамбретти, который в придачу к своей фирме втайне владел еще сыскным агентством, велел искать Элизо на суше и на море, не жалея денег на средства связи и транспорт. В течение многих месяцев секретные агенты посылали ему почтой, телеграфом и через связных на мотоциклах бессмысленные донесения:

«ЭЛИЗО ПЕРЕОДЕТЫЙ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОМ ПЕНСИИ ЗАМЕЧЕН БОРДИГЕРЕ ТЧК НЕБЕЗЫЗВЕСТНАЯ МОТОЦИКЛЕТКА СКРЫВАЕТСЯ ВИДОМ ПЛАНТАЦИИ ГВОЗДИКИ». «СЛЕДЫ ЯПОНСКОЙ МОТОЦИКЛЕТКИ МОНБЛАНЕ ТЧК ПОДРОБНОСТИ ОСОБО». «Подробности», как правило, поступали в виде цветной открытки, на которой стрелкой якобы указывалось местопребывание Киски, а на самом деле там был изображен какой-нибудь живописный ледник, не имеющий ни малейшего сходства с мотоциклом.

Коммендаторе Мамбретти в ответ метал телеграфные громы и молнии:

«НЕ НАЙДЕТЕ МОЕГО СЫНА ВСЕХ СОШЛЮ ПОРТУГАЛИЮ ТЧК ПРЕКРАТИТЕ ИСКАТЬ ТАМ ГДЕ ЕГО НЕТ ТЧК ИЩИТЕ ТАМ ГДЕ ОН ЕСТЬ ПРОХВОСТЫ ТЧК СЕРДЕЧНЫМ ПРИВЕТОМ 15–75 X».

«15–75 X» — так коммендаторе Мамбретти подписывал свои секретные распоряжения.

Наконец агенту К₀, бухгалтеру из Баньякавалло, помешанному на шпионаже, пришла в голову поистине гениальная идея. Он замаскировался под рекламный щит фирмы, производящей передние и задние бамперы, и, заняв пост на участке автострады Солнца между Орвьето и Бомарцо, стал ждать развития событий. В один прекрасный день Элизо случайно проезжал мимо в роскошной машине одного мона-ха-капуцина. Едва увидев рекламный щит, он поспешно сказал:

— Я сойду здесь, святой отец. Спасибо, что подбросили, и до новых встреч.

Капуцин на полном ходу затормозил, проехав по инерции сорок два метра и двадцать пять сантиметров. Элизо выскочил и побежал смотреть на бамперы, которые всегда были его страстью. К₀ тут же узнал его и начал говорить ему о безутешном отце, о скорбящей матери, о тоскующей Сюзи Мамбрини, исстрадавшейся Фоффи Мамброни и о Бамби Мамбринелли, которой он снится по ночам.

— Ну и что она про меня видит? — полюбопытствовал Элизо.

— Ты являешься ей в ангельском обличье, — ответил К₀.

— Это мне не нравится! — сказал Элизо. — Я предпочел бы присниться ей в замшевом набрюшнике мотоциклиста, который плотно облегает тело, защищает живот от ветра и холода, но в нем никогда не потеешь, и вдобавок он не задирается.

— У меня точно такой! — радостно воскликнул секретный агент.