Истории мертвой земли

– Не пригласите даму потанцевать? – шепотом осведомилась она, и одна из теней, та, что была в стороне от первых двух – ее и Альберта – протянула руку.

– Что ты делаешь? – спросил Альберт.

– Танцую. Разве ты не слышишь музыку? Доносится из леса. Старая такая музыка, спокойная, очень-очень красивая.

Он еще раз посмотрел на кровать, затем на пол, и, в сердцах махнув рукой, произнес:

– Давай-ка спать.

Светильник потух, ветер за окном на время утих, а еще через несколько минут комнату затопил надрывный булькающий храп Альберта. Океана ворочалась с бока на бок, морщилась от исходящего от одеяла плесневелого запаха и широко раскрытыми глазами изучала темноту вокруг себя. И кто-то подходил к ней, стоял молча, неподвижно. И мерещились бледные овалы лиц с черными-черными глазами и распахнутыми, даже разодранными ртами. «Она, она, она…» И в какой-то момент щелкнул дверной замок, негромко скрипнули петли, – это некто прокрался в комнату. Океана уловила его свистящее дыхание. Сделалось еще холодней.

– Мама, расскажи сказку, – послышалось из-под кровати.

– Спи давай! – шикнула Океана.

Повернувшись к Альберту, она какое-то время рассматривала его лицо – глазные яблоки, нервно вращающиеся под сомкнутыми веками, приоткрытые губы и вязкая нитка слюны на щеке. Отвратительно! Но она упорно продолжала рассматривать Альберта, дот тех пор, пока это ей откровенно не приелось. Ледяные пальцы скользнули по ее спине в ту секунду, когда она кончиком выдранного из подушки перышка осторожно коснулась мужниного носа. Океана поежилась, Альберт же фыркнул и отвернулся на другой бок. Он закашлялся, когда на него повеяло тяжелой гнилостной вонью.

Выбравшись из-под одеяла, Океана накинула халат, влезла в тапки, бесшумно пробралась к двери – та почему-то оказалась не заперта – и очутилась в коридоре. Она прислонилась к двери напротив, прислушалась. По ту сторону едва уловимо поскрипывала кровать, сладострастно и не в меру фальшиво постанывала Ника.

– Можешь встать на колени?

– Конечно, любимый.

Океана представила, как под размеренными движениями Мишиных бедер живот его жены раскачивается взад-вперед – совсем как пакет с мусором, – и прикусила губу. Почувствовав укол стыда, она отпрянула, а сердце ее забилось сильней, потому что впервые за несколько месяцев она ощутила желание.

Черное нечто, цокая когтями по полу, двигалось к ней по коридору.

– Стой! – шепнула Океана, погрозив пальцем. – А ну брысь отсюда!

Густой мрак развеялся…

Спустившись по лестнице и заглянув в зал, Океана увидела странную картину: хозяин усадьбы стоял на коленях перед тем самым креслом, где несколькими часами ранее отмалчивался Григорий, и где ныне сидела бледная и крайне изможденная на вид женщина в старинном платье. Свет от огня ниспадал ей на лицо, отражаясь в совершенно безжизненных глазах. Казалось, что это всего-навсего кукла – искусно сработанный манекен, автоматрон, о котором писал Гофман в «Песочном человеке». Но тут треснуло полено, и губы незнакомки пришли в движение.

– Я устала, – сказала она. – Хочу обрести покой.

– Знаю, – не поднимая головы, отозвался хозяин усадьбы.

Он ласково обхватил ее ноги.

– Устала, – повторила она.

– Скоро все кончится.

– Это должно было кончиться уже очень давно.

– Знаю, знаю, знаю! Но ты ведь помнишь, зачем мы все это сделали.

– Ты убил меня, – произнесла женщина и, оторвав взгляд от огня, посмотрела на хозяина усадьбы, – и теперь я не могу согреться. Так холодно…

– Совсем чуть-чуть. – Он начал неистово целовать ей колени. – Цена уже названа, и наша девочка получит освобождение. Ей просто нужен проводник.

– Как же холодно…

Океана вернулась обратно к своей комнате и замерла в нерешительности: рядом с дверью, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, стоял человек.

– Григорий? Что вам…

– Пришел вас проведать.

Ответ по обыкновению прозвучал чуть раньше, нежели Океана успела озвучить вопрос. Шагнув ближе, она внимательно посмотрела на Григория – дерзкая ухмылка на лице и сияние некой таинственной силы в глазах. Натуральное божество, запрятанное в человеческом теле.

Каково это, жить без всякого интереса к завтрашнему дню?

– Можно…

– Конечно! – с улыбкой перебила его Океана. – Не ты один способен предвидеть будущее. А обращение на «вы», понимаешь…

– Понимаю…

– …я считаю это гораздо более пошлым и вульгарным, чем фамильярность. Нет тут никакого уважения. – Она облизнула губы. – А почему…

– Привычка, – пожал он плечами. – Видишь ли, мне заранее известны твои вопросы, вот я и отвечаю раньше, чем ты спрашиваешь.

– Тогда в следующий раз…

– Ага.

– Эй! – Она дружески хлопнула его по плечу, рассмеялась. – Не делай так больше, хорошо? Нелепо как-то выходит.

– Постараюсь.

Океана вдруг вся насторожилась, прислушалась к храпу из-за двери.

– Боишься, что муженек проснется? – спросил Григорий.