Истории просвещения в России (Бурсак в общественной жизни России середины XIX века)

Духовное сословие, не будучи податным, несло це­лый ряд повинностей перед государством. Из касты жре­цов создавалась, благодаря обязательному обучению в школе, своеобразная «интеллигенция», послушная и ис­полнительная. Это сословие не испытывало особого вле­чения к наукам, но было поставлено перед необходимо­стью выбора: обратиться ли ему в податное сословие, ка­ким оно фактически оказалось в петровское время, хотя юридически это никак не было закреплено, или, преодо­лев все трудности школьного образования, стать учитель­ным сословием. Разумеется, оно избрало последний путь, и на протяжении ста пятидесяти лет боролось за то, что­бы стать сословием привилегированным. Единственным средством добиться желаемой цели была школа, грамот­ность, образование, столь необходимое для поднимающе­гося дворянского государства петровского времени.

С 1721 года прохождение школы для лиц, желаю­щих стать церковнослужителями, становится обязательным. Духовенство обращается в учительное сословие, что содействует его кастовости и замкнутости. Старая прак­тика выборности духовенства приходом исчезает или сво­дится к формальности, заполнение же церковнослужи- тельских мест всецело зависит от епархиального архиерея, который назначает на вакансии воспитанников своей школы. С тридцатых годов восемнадцатого столетия шко­лы при архиерейских домах превращаются в средние учеб­ные заведения и именуются духовными семинариями. К концу десятилетия духовные школы получили совер­шенно определенное направление. Меняется и характер духовных академий. Из свободной школы с различным со­словным контингентом они превращаются в сословные училища, пополняющиеся исключительно лицами, кон­чившими семинарию. Это не могло не отразиться на ха­рактере самой школы и на тех задачах, которые стояли перед ней. Ни для академий, ни для духовных семинарий не было еще уставов или учебных правил, кроме общих «регул», «Духовного регламента», заимствованных из Ки­евской академии. Известное единство преподавания и организации достигалось тем, что ректоры и наставники различных типов школ были почти исключительно вос­питанниками Киевской академии.

В конце XVIII века митрополит Платон проводит ряд реформ в духовной школе. Он стремится придать об­разованию большую стройность и систематичность, уде­ляя внимание богословским дисциплинам и сокращая предметы точного цикла. Митрополит Платон прекрас­но понимал межеумочное положение своего сословия. Близкий к придворным кругам, он видел, что верхний слой дворянства, который управлял всей страной, был более чем индифферентен к вопросам религии. Дворян­ская верхушка втайне радовалась унизительному поло­жению служителей культа, испытывая к ним чувство со­словного презрения, в то же время возлагала на них вос­питание пасомых в верноподданническом духе. Платон неоднократно давал понять правительству, что духовен­ство стоит на страже империи и выполняет охранитель­ную роль, которая под силу только образованному сосло­вию, он указывал на несоответствие между идеологиче­скими обязанностями этого сословия и его общественным положением. В конце концов екатерининское правитель­ство должно было приступить к реформам с целью упо­рядочения духовного образования и изыскания средств для улучшения быта сословия. Однако замыслы эти не были осуществлены, и только в 1795 году, опять-таки при непосредственном участии Платона, Синод решил раз­делить все семинарии на четыре учебных округа, подчи­нив их четырем академиям, для чего потребовалось пре­образовать петербургскую и казанскую семинарии в академии. Встал вопрос и о низших школах, о так на­зываемых духовных училищах. Практическое осуществ­ление эта реформа получила значительно позднее, при участии Сперанского - государственного секретаря пра­вительства Александра I. Идея создания нормальной школы для духовного сословия была развита им в до­кладе 1806 года «Об усовершенствовании духовных учеб­ных заведений». Широко используя факты из истории духовного образования в России и опираясь на личный опыт, Сперанский не столько раскрыл нелепые и дикие формы семинарского преподавания, сколько выдвинул смелый проект новой организации школы и дал новый характер содержанию учебных программ.