Истории СССР (СИ)

В конце восьмидесятых мой приятель Валера развёлся с женой и женился во второй раз на Маше. Реакция КГБ СССР последовала мгновенно. Его уволили из органов и перевели в транспортную милицию. Тогда очень строго следили за морально-нравственным обликом офицеров КГБ и разводы или пьянки были смертельным приговором. Валера не запил, не озлобился, а спокойно работал на благо Родины в транспортной милиции, в 1992 году был избран депутатом Ленсовета. В расцвете сил и таланта Валера погиб в дорожной аварии и мы, его товарищи Илья, Алёша, Володя, храним светлую память о нём.

Гулял на воле я недолго. Меня вербонули по второму разу его товарищи из пятой службы (борьба с антисоветчиной и инакомыслием), где служил и Вова Путин. Видимо он мне дал положительную характеристику. Вообще примечательно то, что при опросе сексотов о моей персоне пятьдесят процентов ответили положительно, а пятьдесят — резко отрицательно. Моими наставниками стали майоры Игорь Полищук, Володя Шлёмин и Витя Минаков. С ними бок о бок мы проработали долгие годы. Главной угрозой стали те агенты влияния запада, которые добившись успехов и славы, склоняли мало смыслящих граждан к капитализму и империализму. Самиздат, критиканство, нажива, идолопоклонство процветали в среде диссидентов. Вербовали, раскрывали, подставляли дезу, отмывали опороченных. Прекрасные были ребята. У кого-то, как у Володи Путина вербовать помощников получалось отменно (Вася Шестаков, Дима Мамот, Аркаша Ротенбег и много спортсменов, артистов и священников), а Коля Патрушев по этому показателю сильно отставал и ему приходилось помогать. Володя курировал спорт, религию и искусство и, общаясь с этим народом, умел найти среди них своих единомышленников. Способность разговорить и убедить собеседника даётся человеку от природы. Как теперь принято говорить — от Бога. Ляпнуть бы такое в КГБ или в РК КПСС в те времена и с карьерой можно было бы попрощаться. А Володя, по рассказам его друга Виктора Борисенко (книга «Владимир Путин» Олег Блоцкий, ISBN 5-7133-1121-X), мог и винца выпить с товарищем, а потом и за руль сесть. Это подкупало советских людей, привыкших жить не по правилам, а по понятиям. Все офицеры КГБ, с которыми мне приходилось работать, были замечательными, искренними и преданными людьми, цветом нашей нации. Впрочем, знал я и морских офицеров, и лётчиков, и танкистов, которые строй гвардии не искривили бы и Родине были преданы беззаветно. Преданными идеалам справедливого социалистического строя, труженикам и патриотам. Они беспощадно отлавливали спекулянтов, барыг и предателей нашей Родины, мечтавших завладеть её богатствами. И я с радостью им помогал. У нас не было ощущения, что мы продолжаем дело Ленина и его братков. Мы жили совершенно другой, простой и честной жизнью. Но хотелось жить ещё лучше и ещё честнее.

Когда в 1989 зашаталась Берлинская стена у меня случилась увлекательная командировочка в Европу. Начал вояж я с Западного Берлина, где навестил своих старых фарцовщиков Валеру Абашкина и Аркашу Ротенберга, которые там уже обосновались на ПМЖ (постоянное место жительство). Михаил Сергеевич Горбачёв, хоть и генсек, ещё ни ухом, ни рылом не чуял ничего о падении Берлинской стены и СССР, а генералы из Западной группы войск уже полным ходом наводили мосты с капиталистами по распродаже военного имущества. Жил я у Валерки и мы каждый день мотались по злачным местам Западного Берлина, обжираясь баварскими колбасками и пивом. Посланный мною отчёт привёл моих товарищей в дикий восторг. Об этом я узнал много позже, когда вернулся из Италии. А наслушавшись грубой немецкой речи я отправился в Париж, насладится грассированием и воркованием французов.

В Париже меня приютил старинный приятель, отъехавший в отпуск, и я жил там больше месяца, насладившись им сполна. Авиасалон в ля Бурже я посещал так часто, что вызывал нездоровый интерес у охраны. Ждал, что меня арестуют за сверхестесственное любопытство, но всё как то обошлось. Обслуга музеев и магазинов Парижа к концу второй недели начали здороваться со мной на подходе, а в баре на Елисейских у рю Вашингтон мне подавали сендвич и пиво не дожидаясь от меня заказа. Первая русская эмиграция почти вымерла. Редкие встречи в храме Александра Невского на рю Дарю оставляли чувство нежной грусти. Зато артисты и художники, сбежавшие от советов в середине века были очень активны и агрессивны по отношению к красным. Устав от их подозрительности я свалил в Италию.