Перегруженность текста словесными «выкрутасами», по-видимому, не всегда нравилась и не всем была доступна для понимания даже на родине авторов. Любопытное доказательство этого мы видим в сокращенной редакции «Ханского подарка» Мухаммед Вафа-йи Керминеги. Поскольку этот труд полон необычайных длиннот именно в силу крайней витиеватости оборотов, пересыпанных гиперболами, сравнениями и другими «красотами» стиля, при бухарском эмире Абдулахаде (1885 — 1910) этот труд был изложен более простым языком и, следовательно, стал более сокращенным[3]. Покойный английский востоковед профессор Е. Броун иронически заметил по поводу столь же, если не более, витиеватого труда персидского историка Вассафа (XIII — XIV вв.), что его главное достоинство состоит в его неудобопонимаемости.

Ввиду всего этого, там, где по ходу русской речи для большей ясности требовалось ввести дополнительные слова, они заключались в квадратные скобки.

Для пояснения разных метафор и заумных выражений, а равно для лучшего уяснения текста нами сделаны соответствующие пояснительные примечания филологического, географического и исторического характера, тем более, что автор-бухарец нередко пользовался такими выражениями и идиомами, которые являются специфически бухарскими и ни в одном словаре не встречаются.

За некоторые ценные пояснения в этой области я считаю долгом выразить свою благодарность памяти покойного научного сотрудника Государственной публичной библиотеки УзССР, а потом — Института по изучению восточных рукописей АН УзССР И. Адамова.

ИСТОРИЯ АБУЛФЕЙЗ-ХАНА

[НАЧАЛО ИСТОРИИ АБУЛФЕЙЗ-ХАНА]

/1 а/...Упомянем отцов и дедов его величества до Адама, искреннего друга [Аллаха], — да будет ему мир! Отец победы и [сам] победоносный Абулфейз бахадур-хан, сын Субхан Кули-хана, сына Надир Мухаммед-хана, сына Дин Мухаммед-хана[4], сына Джани-хана, сына Яр Мухаммед-хана, сына Баглышдад-хана, сына Джувак Мухаммед-хана, сына Ахмед-хана, сына Кутлук Тимур-хана, сына Тукай Тимур-хана, сына Оз Тимур-хана, сына Кутлук Тимур-султана, сына Тимур Кутлук-хана, сына Оз Тимур-хана, сына Тукай Тимур-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана, сына Байсука[5] бахадура, сына Партан бахадура, сына Кубил ходжа-хана, сына Тумина-хана, сына Кайдул-хана, сына Байсунгур-хана, сына Кайду-хана, сына Тумин-хана, сына Бука-хана, сына Бузанджир-хана, сына Аланкувы, бывшей современницею Абу Муслима, мервца[6]. /1 б/

Аланкува [же] — дочь Джуин бахадура, сына Бука бахадура, сына Туюг бахадура, сына Тинигиз бахадура, сына Джалма бахадура, сына Тарнгу бахадура, сына Накуз бахадура, сына Суюндж бахадура, сына Менгли бахадура, сына Юлдуз бахадура, сына Сулдуз бахадура, сына Джук бахадура, сына Дабайку-хана, сына Кук-хана, сына Гур-хана, сына Бупай-хана, сына Азур-хана, сына Джамун-хана, сына Угуз ата-хана, который был современником Феридуна и Заххака[7], Угуз же хан — сын Кара-хана, сына Байду-хана, сына Урду-хана, сына Могул-хана, сына Атсыз-хана, сына Ильджа-хана, сына Тюрка, сына Яфета, сына Ноя — да будет ему мир! Святейший же Ной восходит через пять поколений к Адаму, искреннему другу [Аллаха]. Таково исчисление имен /2a

/ предков его величества государя [Абулфейз-хана]. После сего, бог даст, приступим к основной цели [нашего повествования].

Двустишие:

О боже, пока будут вращаться небеса,Государь в Бухаре да будет жив!

О ПРЕДАНИИ СМЕРТИ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА УБАЙДУЛЛА-ХАНА-МУЧЕНИКА

С согласия узбекских эмиров в чарбаге Пир-и Марза[8] рукою Кучик-Хайвана минга и старанием Джаушан калмыка

Стих:

У Джами не было цели прославиться.

Рассказчики невыносимо мучительных историй, передатчики горестных рассказов, золотых дел мастера[9], раздувающие горн огорчения, сидящие на золе по закоулкам банных топок печали, глотающие кровавые слезы в безводной степи грусти и скитальцы в пустыне горестной разлуки,

Стихи:

Сказители горестных и скорбных повестей,Повествователи, обремененные печалью, /2 б/Собеседники, сжигающие [горестную] душу и тело[И] возжигающие пламя светильников слова,

Пьющие до дна напиток жесточайшего страдания,Проливающие слезы на воду и прах,С сердцами подобными хвоям ели, разодранным на сотни частей,С грудью же, как сердце, снедаемое мучительной горестью, —Передают об [этом] происшествии такойРассказ на память [настоящему и будущим поколениям].