История частной жизни. Том 2: Европа от феодализма до Ренессанса

Несмотря на подчиненное положение и побои, женщина в своем доме пользуется определенной властью, которая при наличии у дамы сильного характера может распространяться довольно далеко и получает некоторое оправдание в сочинениях гуманистов. По мнению моралистов, пространство жизни женщины должно ограничиваться стенами ее дома, но внутри него она занимает более высокое положение, «нежели вся остальная семья». Таким образом, в своей узкой сфере она получает реальную власть. Власть делегированную, находящуюся под контролем, подчас весьма жестким, но определенно дающую ей право голоса в обсуждении различных бытовых вопросов и принятии решений по ним. При этом вовсе не обязательно чувствовать у себя за спиной поддержку супруга: она свободна в своих действиях, когда муж в отлучке, что в этих торговых городах происходит довольно часто. «Вся забота о работе слуг по дому, о воспитании детей ложится на нее. Став в семье повелительницей, она над всеми господствует, рачительно и благоразумно распоряжаясь всем тем, что оставил ей муж <…>, развивая, совершенствуя хозяйство» (Эрмолао Барбаро). Отзыв сочувственный, однако туманный и немного выспренний. Святой Бернардин Сиенский более прост и ясен. В его красочном, но пространном описании хозяйки отметим несколько наиболее ярких моментов: вот она снует туда–сюда по дому — из подвала на чердак, вот проверяет запасы растительного масла, вот засаливает мясо, подметает, прядет пряжу, шьет, кроит, стирает, чистит одежду, поддерживает порядок во всем доме. Напоминает работу служанки? Святой Бернардин не спорит, но насколько же лучше, по его словам, эта работа сделана! Каждодневный труд закладывает основу, фундамент всего семейного здания, управляемого женой, где в качестве этажей выступают воспитание детей (Барбаро особенно на этом настаивает), поддержка мужа и семьи, готовность помогать неимущим, перед которыми всегда открыты двери, и, наконец, мир и согласие. Согласие — главная цель всей социальной жизни и всей системы управления: изобразив женщину подлинным гарантом согласия в частной сфере, автор открыл новую веху в размышлениях моралистов о смысле и назначении домашнего труда женщин.