Не менее многочисленны и психологические вопросы. Не идет ли вразрез с культурной эволюцией женщин, которым сегодня (в 1985 году) около тридцати лет, «услуга», предоставляемая суррогатной матерью? Начиная с 1960-х анализ феминистского—или просто женского—дискурса показывает, что целью борьбы за контрацепцию, аборты и прочее является сделать женщин хозяйками собственного тела и прекратить «разделять» его на функции: сексуальный «объект», репродуктивный инструмент, социальное существо. Рассматривать матку как часть тела, которую можно сдать напрокат и получить за это вознаграждение,—значит отрицать единство личности и вернуть практику найма кормилиц, только в утрированной форме. Чем можно объяснить молчание, которое хранят желающие воспользоваться услугами суррогатной матери? Стыдом за свое бесплодие? Пара живет в обстановке тотальной зависимости, боясь, что суррогатная мать передумает. Возможно, они презирают эту женщину, которая способна отказаться от своего
ребенка (повторим, суррогатная мать передает ребенку свой генетический код) за деньги? А если предположить, что условия контракта будут соблюдены, то не будет ли приемная мать, ставшая законной, жить в постоянном ужасе от существования этой всемогущей биологической матери? Беременность суррогатной матери будет служить подтверждением бесплодия приемной матери и плодовитости ее мужа. Внесет ли ребенок раскол в отношения между супругами? Если в случае усыновления ребенка оба родителя находятся в равном положении по отношению к нему, то в случае помощи суррогатной матери не испытает ли отец, одновременно биологический и законный, чувство превосходства над супругой? Этот риск не умозрителен: известно множество случаев, когда бесплодие мужа или жены побудило супругов отказаться от искусственного оплодотворения и суррогатного материнства и предпочесть усыновление ребенка, чтобы соблюсти «равенство» родителей. Согласно полученным нами сведениям, и американские, и английские, и французские ассоциации (ANIAS, Национальная ассоциация по искусственному оплодотворению, была создана во Франции в 1983 году) зорко следят за суррогатными матерями (проводят психологические и медицинские осмотры) и всего лишь один раз встречаются с будущей приемной матерью. Пока, к 1985 году, в этих трех странах не принято никаких законов по этому поводу, и ассоциации ничего не сообщают о меркантильных интересах (тем не менее известно, что американская ассоциация запрашивает 30 ооо долларов, из которых лишь половина идет суррогатной матери).Признавая «право на
ребенка», не следует забывать о «правах ребенка». Суды и юристы заявляют, что действуют в интересах будущего ребенка, но затрудняются в определении того, в чем они заключаются. Строго говоря, не следует ли запретить иметь детей парам алкоголиков, сифилитиков, шизофреников и т. п.? Такого вмешательства в частную жизнь не допускает ни один закон. На сегодняшний момент ничего не известно об отношениях эмбриона и матери во время беременности, о психологических и физических последствиях разрыва с биологической матерью для дальнейшего развития ребенка, поэтому научное сообщество осторожно обходит проблемы, существующие в действительности или мнимые, связанные с беременностью. Тем не менее есть основания для беспокойства о последствиях грубого разрыва между ребенком и женщиной, которая его выносила. Сейчас принято говорить приемным детям правду об их рождении, и ребенок должен будет смириться с мыслью о том, что биологическая мать родила его лишь ради денег. У кого-то из таких детей будет по два отца (в случае искусственного оплодотворения), у других—по две матери (суррогатная и законная). «Желание иметь ребенка и борьба с бесплодием не могут оправдать применения всех техник оплодотворения, — пишет доктор Кутан. — Право на деторождение, таким образом, не безгранично. Ребенок должен родиться в оптимальных условиях, чтобы влиться в общество». На это морализаторство можно возразить, что множество детей родилось от законных родителей и при этом социализируются с трудом.ДЕТИ РАСТУТ. ОТНОШЕНИЯ ДЕТЕЙ И РОДИТЕЛЕЙ Семьи и домохозяйства