История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

От семейного доктора к врачу общей практики

В начале века во Франции было около 18 ооо врачей, а к началу II Мировой войны их количество удвоилось. Наравне с душеприказчиком, горничной и нотариусом — и иногда ревниво конкурируя с ними, — семейный доктор был посвящен «в тайну». Воспоминания и мемуары врачей, натуралистические романы, претендующие на то, что были написаны «с натуры», дают нам понять со всей очевидностью, что в начале века «врач, лечащий тело, являлся также и врачевателем душ, соединяющим нити семейной истории в неделимое социальное и эмоциональное целое»³⁴

. В XIX веке врачи обслуживали не столько больного, сколько всю семью. Редко принимая у себя в кабинете (только в самых бедных кварталах больные приходят «на консультацию»), они ходят к пациенту на дом, в точности как парикмахер, педикюрша, портниха. «Врачи знали дома и жизнь своих пациентов изнутри, знали их тайны, проблемы, чувства», — пишет Франсин Мюель-Дрейфюс. И далее: «Врач видит все сразу, он восприимчив к происходящему, потому что знает все: место семьи в обществе, ее невзгоды и амбиции, ее „ситуацию“, как говорится, а также ее интимные проблемы, разочарования, заботы, любовь, художественный вкус и отвращение к жизни. Шепоты и крики... Участие изнутри в жизни семьи, знание тел членов семьи (именно он принимает роды, делает мелкие операции, лечит заболевших на дому и присутствует у смертного одра), отслеживание жизни семьи от поколения к поколению—все это составляет основную тему мемуаров врачей XIX века». Больной тогда назывался пациентом (от латинского patior

—страждущий), а не клиентом, который платит за услуги. Раз в год семейный доктор получал «гонорар» — у этого слова положительная коннотация, в нем звучит «отрицание финансового, коммерческого аспекта деятельности врача». В отдельных регионах, по-видимому, обычай требовал, чтобы врач не получал того, что ему причитается, до смерти пациента, как будто это была его доля наследства. Когда же появляются врачи-специалисты, они считаются коммерсантами, потому что требуют немедленной оплаты. В своих воспоминаниях доктор Ш.-Ф. Перрон возмущается подобной торговой практикой. «Врач, —пишет он, — принадлежит семье <...>. Специалист не видит ничего вокруг. Он как знаменитый торговец антиквариатом, которого пригласили оценить золотой или серебряный семейный реликварий и которому нет дела до пепла, который в нем хранится, или до воспоминаний, с ним связанных» («О профессиональной честности»). Семейный доктор исчез, его заменил врач общей практики, который признает, что часто сталкивается с функциональными психосоматическими расстройствами, лечение которых требует знания, в какой среде живет больной. Если больной вызывает ночью неотложку, дежурный врач, который, возможно, будет всю ночь разъезжать по вызовам, либо назначает лечение, если исход кажется ему благоприятным, либо же звонит собрату-специ-алисту или вызывает сантранспорт и отправляет его в больницу. «Это платная консультация. Врач имеет дело с индивидом, а не с семьей <...>. Лечение при этом начинается с нуля, с рассказа больного о симптомах» (Ф. Мюель-Дрейфюс).

Врач-специалист

Эра врачей-специалистов начинается в 1920-е годы, которые до этого времени «представляли собой лишь оттенки на палитре общей медицины»*⁵. Стали появляться новые разновидности медицинской практики: быстрый рост количества специалистов; технизация методов диагностики и контроля, что вызывает необходимость обращаться в лабораторию или госпитализировать больного, вести исследования и развивать фармацевтическую промышленность, проводить больничные реформы, вводить новые виды охраны здоровья и т. п. По последним данным, в 1980 году был 201 врач на юо ооо населения против 128 в 1970-м; за эти десять лет ежегодный рост количества специалистов составил 5,7%; 20,8% из них —психиатры, 11,1% — анестезиологи-реаниматологи, 9,1% — акушеры-гинекологи, 9% — дерматовенерологи, 8,2% — кардиологи. В то же десятилетие (1970-1980) в больницах общего профиля продолжительность пребывания увеличивалась на 12,3% в год. Разве не рискованно ставить диагноз только на основании симптомов и не принимать во внимание условия жизни больного, которые могут дать немаловажную информацию? Доктор Нор. бер Бенсаид утверждает, что некоторые специалисты отказываются выслушивать пациента, «поскольку больной не является специалистом в медицине, и поэтому его слова не имеют значения». И о чем думает врач—специалист или терапевт, врач общего профиля, подсчитывая по вечерам количество проведенных «процедур» и полученных за них денег? Пациент стал клиентом. Не рискует ли врач превратиться в коммерсанта, которого больше волнуют собственные доходы, чем то, что стесняется рассказать о себе больной?

РАЗУМ ПОД УГРОЗОЙ. ДУШЕВНЫЕ БОЛЕЗНИ