История частной жизни. Том 5. От I Мировой войны до конца XX века

Арьес считает, что британская интеллигенция, авангард «революции смерти», выбрала кремацию, «самое радикальное средство избавления от покойных». Во Франции в 1980-е годы шла «рекламная кампания» кремации, которая служила решению проблемы перегруженных кладбищ. В февральском (1977 года) номере «Официального муниципального бюллетеня» города Таланса (Жиронда) Ф. Канделу, муниципальный советник, занимающийся вопросами кладбищ, писал о преимуществах кремации: невысокая стоимость, уважительное отношение к религиозным чувствам покойного («духовная музыка, если покойный был христианином, классическая—если не являлся таковым»), «чистота, чего нет в случае погребения, со всеми этими грязными склепами, эксгумациями, ужасными изменениями, происходящими с телом: экология от этого выиграла бы». Чиновник предлагал называть колумбарии «садами воспоминаний». Погребение остается наиболее распространенной практикой во Франции. Возможно, по мнению Л. В. Тома, «потому что нет ничего хуже отсутствующего трупа <...>. Что такое труп? Его наличие является доказательством того, что человека больше нет». Аргентинские палачи, возвращавшие родственникам тела «исчезнувших», это знали. Тот же автор напоминает, что «время траура — это время разложения трупа». (Для минерализации захороненного тела требуется год, и именно в течение года полагалось соблюдать траур по покойному.) В нашем христианизированном обществе «склеп стал настоящим семейным домом» (Ф. Арьес). Возвышающийся крест — это символ воскрешения, а могильный камень заменяет покойного. Что находится под этим вечным мрамором, который протирают тряпочкой и украшают цветами? Вот что отвечает Л. В. Тома на этот вопрос: «Там труп, и с ним происходят не слишком приятные метаморфозы, о которых не стоит думать. Произошел, таким образом, метонимический перенос, и содержащее стало играть роль содержимого». Что следует делать, чтобы сохранить память о покойном, который теперь представляет собой лишь минерализующиеся кости? «Смотреть фотографии, фильмы, слушать аудиозапись голоса, — советует Л. В. Тома. — Использовать все современные приемы сохранения информации. Создать мнемотеку по образцу библиотеки, где люди на досуге могли бы обнаруживать следы своих ушедших близких, как это делают, например, мормоны. Таким образом мы сохраним нечто такое, без чего невозможно жить: память и прошлое».

ДЕНЬГИ ПОКОЙНОГО

Испытывая ностальгию по «социализации траура», не следует забывать, что смерть —это и передача наследства. Конечно, все чаще дети входят во владение долей семейного состояния еще при жизни родителей. Одновременное существование трех поколений сегодня представляет собой норму; семья, состоящая из четырех поколений, тоже не является исключительным случаем. Таким образом, в права наследства люди вступают все позже, и увеличивается количество тех, у кого на руках пожилые родители, не говоря уже о тех, кто находится в предпенсионном возрасте. Можно выделить два варианта: бо-летний наследник очень большого состояния, который еще ничего не унаследовал (в случае передачи в дар части наследства), при этом его родители или один из родителей живы и пока не оформили дарственную в его пользу; второй вариант — бо-летний бедный человек, отправленный на пенсию, у которого на попечении одновременно очень пожилые родители и один или несколько детей, еще не нашедшие работу. Мы разделяем мнение Жан-Клода Шамборедона, что «социология смерти, которая не основывается на формах передачи наследства, рискует быть идеалистичной и абстрактной». Сознавая, что дети унаследуют семейные ценности в пенсионном возрасте, многие родители оформляют дарственные: в 1970 году таких было юо ооо, в 1983-м —185 ооо. Одаряемый в среднем на десять лет моложе того, кто вступает в права наследства. Что касается прижизненного дарения наследуемого имущества детям, то количество таких актов возросло с 28 ооо в 1964 году до 54 ооо в 1977-м и продолжает расти, не в последнюю очередь потому, что налог на большие состояния рассчитывается исходя из общей суммы. В прежние времена люди получали наследство, вступая в активную жизнь, сегодня же наследниками становятся в пенсионном возрасте. Прижизненное дарение смягчает эти демографические новации.