История детской души

Как мило она это сказала, и как прелестно складывались ее розовенькие губки, когда они говорили, точно просились они на поцелуй! Лионель подумал, что хотел бы поцеловать ее, и — при этой мысли, страшно покраснел. Однако, Елена Троянская продолжала рассматривать его.

— «Хочешь яблоко?» спросила она, вытаскивая из своего маленького кармана совсем румяное яблочко. «Я тебе его дам, если прежде дашь мне откусить красный кусочек!»

Она шаловливо прищурила свои темно-синие глазки и улыбнулась такой вкрадчивой улыбкой, предлагая откусить «красный кусочек», что Лионель совсем потерял голову и забыл все кроме одного — самого простого, что он маленький мальчик, а она маленькая девочка.

Он засмеялся, ему не обычным, веселым, детским смехом, и взяв у нее из рук яблоко, поднес его к ее ротику — она осторожно всадила свои острые, крошечные зубки прямо в «красный кусочек» и откусила его.

— «А остальное — мне?» спросил Лионель, робко дотрагиваясь до ее ручки, чтобы помочь ей через широкую, полуразвалившуюся могильную плиту, на которой едва виднелась надпись: «Марфа Думфи 97 лет.»

Давно, давно жила Марфа Думфи, давно, давно она умерла, подумается, что если бы очнулась она в эту минуту, ей не было бы обидно, что эти милые малютки так весело пробегали над местом ее последнего упокоения.

— «Да, ты можешь взять остальное» снисходительно ответила Жасмина, и с лукавой улыбкой прибавила: «а у меня в кармане есть еще!»

Как они расхохотались!!… Не думая о бедной Марфе Думфи, они уселись на траву, которая прикрывала старые ее кости, и весело принялись за дело! Кушать сочные яблоки, снятые прямо с дерева, показалось Лионелю таким наслаждением, и Жасмина на столько стала любезна, что великодушно уступила ему «красный кусочек» второго яблока!

— «Теперь пойдем в церковь», сказала Жасмина, «папа оставил дверь не запертою, пойдем, посмотрим большие, белые лилии, которые стоят на святом престоле.»

Лионель глядел на ее серьезное личико, и стало ему как-то неловко… Он, конечно, понимал, что она сказала: — на ряду с историей других народных верований, он изучил и историю мифа христианского. Для ясности и последовательности обучения, для него был составлен особый конспекта, по которому история верований разделялась на 12 групп.

Фта и Египетская мифология. 2. Брама, Вишну и Индусские мифы. 3. Халдейские и Финикийские верования. 4. Греческие и Римские боги. 5. Будда и Буддизм. 6. Конфуций и Китайские секты. 7. Мексиканская мифология. 8. Один и Скандинавские верования. 9. Магометанство и Коран. 10. Талмуд и Еврейские предания. 11. Христос и постепенное развитие христианского мифа на обломках Греческого и Римского язычества. 12. Позитивизм и чистый разум, с доказательствами, что все эти верования никаких положительных основ не имеют, а только тормозят ход интеллектуального развития человечества.

Вышеозначенному конспекту было отведено самое первое место в учебно-воспитательных занятиях Лионеля. Ему тщательно изъясняли, что в наше время лишь одно грубое невежество еще верит в Божественное Начало, что люди интеллигентные давно пришли к заключению, что нет Бога, что «первая причина» есть Атом, порождающий другие атомы, которые, вращаясь непрестанно, бессознательно, без мышления, одной силою материи созидают мир, что в Божество социалиста-плотника Иисуса, который, по учению христианского мифа, своей жизнью и смертью указал верующим путь в Царство Небесное, могут верить люди совсем простые, слабоумные. Однако, Лионель хорошо знал, что умный, образованный, его милый Вилли Монтроз беззаветно верил в святость этого «мифа», и вот теперь милая Жасмина сказала ему: «пойдем в церковь», и, как у тихой голубки, засветились ее глазки, когда она это говорила…

— «Пойдем», повторила она, „ в церкви будет прохладно, мы сядем на кафедру и ты мне расскажешь что-нибудь про ангелов. Ведь, ты знаешь, каждую ночь Божии ангелы с неба к нам слетают. А ты своего ангела-хранителя видел?»

Трепетно забилось сердце у одинокого мальчика… Как бы хотелось ему верить в близость небесного хранителя, но он не мог, это было слишком неясно — и не мог он также объяснить Жасмине, что он в ангелов не верит, когда она сама на ангела походила… так что на ее вопрос он коротко ответил:

— «Нет.»

— «А я думала, что ты их видел», сказала она, «ведь, ты мальчик не дурной?»

— «Может быть, и дурной», с грустною улыбкой сказал он, «и оттого ангелы ко мне не прилетают». — «Моя мама теперь ангел», продолжала Жасмина. «Видишь, она не могла долго жить далеко от Бога и однажды ночью вдруг улетела к Нему. Папа говорить, что теперь она часто на минутку слетает к нам, поцелует его, меня поцелует, взмахнет своими большими белыми крыльями и улетит назад.»

— «Значить, она умерла?» спросил Лионель.

— «Да нет», спокойно ответила Жасмина, «ведь, я говорю тебе, что она ангел.»

— «А ты видела ее, с тех пор как она стала ангелом?» спросил Лионель.

— «Нет», грустно вздыхая, ответила она, «я слишком еще мала и часто бываю дурная… но я ее, наверно, еще увижу.»