История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Князья, которые все еще оставались верны царю, предупреждали Ли, что приближается взрыв: «Затыкать рты людям много хуже, чем перегораживать реку, – сказал своему царю князь Чжао. – Когда запруженная река прорывает свои берега, она наверняка калечит огромное число людей».¹⁰

Не изменивший своего мнения Ли отказался отозвать Верховного цензора. Бунт разразился; вокруг дворца собралась толпа и начала ломать ворота, но Ли успел сбежать из столицы в сельскую местность. Его молодой наследник оказался менее удачливым. Запертый в городе, мальчик нашел убежище у преданного советника отца, князя Чжао. Чтобы спасти наследника трона, князь Чжао «подменил наследника… на своего сына».¹¹

По-видимому, подменный «царь» был убит; и преданный советник, который пожертвовал своей семьей ради царя, вырастил принца в своем доме. Управление царством Чжоу перешло в руки регентов, пока Ли не умер в изгнании, и наследник Сюань не сел на трон.

Для Сыма Цяня цикл движется по своему обычному кругу. От Му и далее правители Чжоу медленно мельчают. По всей вероятности, засухи, вспышки голода и постоянные вмешательства князей в дела царя превратили столицу в несчастливое место – но Сыма Цянь находит абсолютно естественным то, что Ли был эгоистичным и жестоким, а его сын и наследник Сюань упрямым и слепым к мудрым советам своих советников.

Упрямый или нет, Сюань тоже оказался перед лицом массового вторжения варваров.

Эти вторжения стали постоянным раздражителем. Через гряды гор на севере и западе проникали племена кочевников. Вероятно, они были индоевропейцами, поэтому вряд ли являлись потомками первых обитателей долины реки Хуанхэ; они жили кочевой жизнью, пересекали высокие плоскогорья верхом, охотились на дичь при помощи луков. Когда они начинали голодать, то спускались с гор, устраивая налет на поля и амбары сельских жителей Чжоу.

Во время правления Сюаня самые агрессивные племена находились на западе.¹² Чжоу называли их «сянь-юнями[149]»; вероятно, это было не название конкретного племени, а просто обозначение коалиции различных кочевых групп, которые объединялись в попытке захвата богатств Чжоу.¹³

С пятого по двенадцатый года правления царя Сюаня его армии выступали против племен Сянь-юнь, защищая центр царства от этих пришельцев. Они оказались куда большей проблемой, чем все варварские племена, которые вторгались раньше – отчасти потому, что использовали в бою колесницы. Войны против кочевников продолжались и продолжались. Одна поэма из «Грустных Од» («Сянь-юнь») в составе «Ши Цзин» («Книги Песен») сетует на вторжения; солдат, стоящий на границе, жалуется:

«Нет у нас дома, дома нет,И все из-за сянь-юней;Отдохнуть мы не можем, нет сил терпеть,И все из-за сянь-юней…

Год убегает прочь,Но не кончается царская служба;Нельзя уйти и нет сил терпеть,Горечь в сердцах у нас».

В конце концов сянь-юни отступили перед лицом сопротивления Чжоу и на время исчезли из исторических записей. Но победа Сюаня над варварами никак не усилила его авторитет у населения. Вскоре он уже опять сражался со своими феодалами, и удача покидала его: «Многие князья бунтовали против царских отрядов», – замечает одна хроника.¹⁴

Через сорок шесть лет своего правления Сюань умер. Ему наследовал его сын Ю, и падение Чжоу неумолимо приближалось. Почти сразу после того, как Ю захватил власть, столицу поразило землетрясение; в результате подвижки земли, очевидно, были уничтожены каналы от реки, которые поставляли в город свежую воду. «Когда источники речной воды блокируются, – стенает один из придворных советников, – государство неминуемо гибнет».

«Если нет способа дать земле и людям то, что им требуется каждый день, тогда государство быстро погибает!.. Теперь дела Чжоу как у [Ся и Шан] в их последние годы, и реки с истоками… заблокированы… Оползни и высохшие реки – признак того, что государство гибнет. И когда реки сухие, оползни последуют наверняка».¹⁵Достаточно достоверно, как пишет Сыма Цянь, что «в эти годы высохли три реки, и точно были подвижки земли».