История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

его победы, на усилившееся положение империи, на города, которые он разорил, на взятых в плен и на завоеванные сокровища, Синаххериб оказался гораздо более известен в древнем мире провалом осады Иерусалима. Благодаря лорду Байрону именно это единственное поражение, а не бессчетные успехи в его военной карьере, помнит большинство англоговорящих студентов.

Ассирияне шли как на стадо волки,В багреце их и в злате сияли полки,И без счета их копья сверкали окрест,Как в волнах Галилейских мерцание звезд.Ангел смерти лишь на ветер крылья простерИ дохнул им в лицо, и померкнул их взор,

И на мутные очи пал сон без конца,И лишь раз поднялись и остыли сердца.И Ассирии вдов слышен плач на весь мир,И во храме Ваала низвержен кумир,И народ, не сраженный мечом до конца,Весь растаял, как снег, перед блеском Творца![171]

Сравнительная хронология к главе 52

Глава пятьдесят третья

Падение правителя

В Китае с 771 по 628 год до н. э. гегемон получает царскую власть, изгнав варваров

Пин, выживший наследник рода Чжоу, сбежал на восток и поселился в Лояне. Этот город был своего рода двойником столицы. Князь Чжоу, который создал город триста лет тому назад, строил дворцы Лояна и его храмы на западной стороне; ссыльные из Шан, которых отправляли сюда, чтобы убрать их из центра царства Чжоу, селились в основном в восточных пригородах.¹

В царском комплексе на западной стороне Пин думал о вставших перед ним проблемах. Его западная граница трещала под натиском постоянных вторжений варваров. Внутри знатные люди с амбициями были не прочь отхватить себе кусочек страны – или даже ее всю.

Пин нейтрализовал угрозу с запада, уступив старую территорию царства государству Цинь. Этот шаг может показаться поражением – но на самом деле Пин ловко взвалил ответственность за взаимоотношения с варварами на князя Цинь и его армию. Скинув с плеч внешние проблемы, он смог заняться внутренними.

Материалы, относящиеся к первому веку после возникновения Восточного Чжоу, крайне скудны,[172] но сохранившиеся записи дают нам возможность увидеть, как аристократы кружат друг вокруг друга, обманывая один другого и не спуская настороженных глаз с царя. Тем не менее за пятьдесят лет своего правления Пин практически не вмешивался в ссоры знати. Это стремление избежать внутреннего конфликта дало ему прозвище «Пин Мирный».

Почти немедленно могущественные владыки начали осторожно забрасывать сети на близлежащие, более мелкие царства. «Во время правления царя Пина, – пишет Сыма Цянь, – среди феодалов сильный присоединял слабого. Ци, Чу, Цинь и Инь разрослись как основная сила, и национальная политика осуществлялась местными владетелями».²

На полтысячи лет ранее Китай состоял из 1763 отдельных территорий. Теперь государства сливались вместе, как капли воды на гладкой поверхности, образовав в конце концов двенадцать основных центров власти: Ци, Чу, Цинь и Инь, которые упоминает Сыма Цянь, а также семь других государств – Янь, Лу, Вэй, У, Юэ, Сун и Чжэн, а также земля Чжоу вокруг Лояна. Предположительно их окружали 160 более мелких владений, каждое из которых гордилось собственным городом[173] со стеной и военачальником. ³

Государства Восточного Чжоу

От Пина царский венец перешел к его внуку – своего сына он пережил за долгое и мирное правление. За пятьдесят с лишним лет пребывания Пина на троне никто не бросил вызов его правлению, но теперь становилось ясно, что знать окружающих Чжоу земель не намерена долго терпеть церемониальное царствование.

Первое проявление недовольства пришло со стороны лидера мелкого государства Чжэн на восточном конце Чжоу. «Князь Чжуан из Чжэн пришел ко двору, – пишет Сыма Цянь, – и царь Хуань обошелся с ним не по этикету».

Чжуану следовало быть лояльным по отношению к Чжоу; как он, так и правитель государства Цинь, чьи земли теперь окружали земли Чжоу с трех сторон, происходили из того же клана, что и правители Чжоу.⁴ Но правитель государства Чжэн оказался очень обидчивым. Требования «этикета», по-видимому, включали признание силы князя и его права – а Хуань не стал оказывать своему дальнему родичу должного уважения.