История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

«Ранным полуднем на горизонте появилась пыль, как белое облако, и через какое-то время вдали на равнине появилось что-то черное. Когда они подошли ближе, внезапно засверкали вспышки на бронзе наконечников копий, и формирования врага стали видны... кавалерия в белых доспехах... солдаты с плетеными щитами... гоплиты с деревянными щитами, доходящими до самых ступней (говорят, то были египтяне)... еще кавалерия и лучники... Впереди... двигались колесницы, считавшиеся скифскими. С них под углом свисали худые скифы, часть их пристроилась под сиденьем возницы, повернувшись лицом к земле, чтобы срезать все помехи на пути. Идея заключалась в том, чтобы вогнать колесницы в греческие ряды и прорубить их».¹⁰

То были огромные силы; армия Кира была и меньше по размеру, и недостаточно вооружена.

Несмотря на это, Кир смог прорубиться сквозь ряды персов, где лицом к лицу встретился с братом и ударил его в грудь копьем, сбросив с лошади. Телохранители царя унесли его с поля боя на маленький холм, где Стезий перевязал рану; копье прошло сквозь броню, но не достало до сердца. Киру, оттесненному в драке назад, показалось, что он победил; он пришпорил коня, послав его вперед, крича о победе — и в этот момент случайная стрела пронзила его висок.²²³

Марш Десяти тысяч

Персидская армия удержала строй, а потенциальный узурпатор погиб. Многие греческие офицеры были взяты в плен.

Артаксеркс II послал оставшимся греческим наемникам предложение сдаться, но они отказались. Вместо этого десять тысяч греков перегруппировались и стали отходить от Кунакса тем же путем, которым пришли. Молодой Ксенофонт был избран одним из их лидеров похода.

Путь, начавшийся примерно в сентябре 401 года, длился несколько месяцев. Греки брели вдоль Тигра, не хватало еды и воды, сзади их постоянно атаковали персидские отряды, которым было предписано изводить их, а с боков и спереди угрожали враждебные представители проходимых земель. Пустыня была преодолена с невероятными трудностями; греки пробирались по горам, шли сквозь зимние шторма и шестифутовые снежные сугробы. Они умирали от голода и жажды, от холода и боевых ран. Их ступни коченели в обуви; тех, кто терял пальцы на ногах, бросали на верную смерть.¹¹ Они отчаялись дойти хоть когда-нибудь до берега, с которого могли бы вернуться в Грецию.

Почти через год после начала своего путешествия они все еще пробивались через горы, когда Ксенофонт, шедший замыкающим, услышал крики впереди идущих. Он подумал, что пронзительные крики возвещают об очередной атаке. Но «крики становились все громче и ближе, — пишет он, — и те, кто едва продвигались вперед, бросились бежать к передним, а те продолжали кричать, и чем больше их там становилось, тем громче становились вопли»}²

Наконец слова стало можно разобрать. Они кричали: «Море! Море!»

Марш Десяти тысяч был подвигом выносливости — убедительным, но вовсе не экстраординарным. Невероятным же было то, что персидская армия под предводительством Артаксеркса не смогла сделать больше, нежели докучать отступающим грекам, которые смогли спастись из самого центра могучей Персии²²⁴. «Все попытки [Артаксеркса] захватить в плен греков, которые пришли с Киром, — заключает Плутарх, — «... оказались безуспешными, и те, хоть потеряли и Кира, и своих командиров, тем не менее спаслись практически от самого его дворца».¹³

Персидская империя Артаксеркса II оказалась слабой и вскоре лишилась власти над Египтом. Египетский вельможа из Саиса по имени Амиртай объявил себя фараоном и персидский сатрап не смог получить достаточно поддержки от занятого другими проблемами Артаксеркса II, чтобы подавить мятеж.

Амиртай не был первым египетским «борцом за свободу», организовавшим сопротивление, но он стал первым за долгое время, кто набрал достаточно сил, чтобы объявить себя первым фараоном новой династии — Двадцать восьмой. Псамметих III был последним правителем Двадцать шестой династии. Мането записывает персов Двадцать седьмой династией. Амиртай, который продержался четыре года, оказался единственным фараоном Двадцать восьмой династии.