История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

«После того, как он объединил мир, более семисот каторжников... были посланы туда. Они копали три весны, заливали жидкой бронзой и закрепляли саркофаг... Он приказал ремесленникам сделать арбалеты со спусковыми механизмами. Каждый проходящий перед ними был бы немедленно застрелен. Они использовали ртуть для создания рек... и огромных озер, где она механически циркулировала. На потолке находились астрономические тела, а на земле были отражены географические карты. Свечи были сделаны из жира дюгоня, который, как считалось, долго не прогорает».¹⁵

Но самым удивительным было то, что император заполнил свою могилу глиняными солдатами и лошадьми, изготовленными в полный рост, поместив туда почти семь тысяч таких фигур. Они были вооружены настоящим бронзоцым оружием и скопированы с живых людей — в огромной глиняной армии нет ни одного похожего лица.¹⁶

Как и первые фараоны Египта, Первый Император был вынужден держать в одном кулаке разбросанную и разделенную страну; как и им, ему приходилось принуждать к послушанию различные царства. Но III тысячелетие до н. э. давно прошло. Он не мог применить свою силу, чтобы принудить сотни придворных последовать за ним в его могилу, и ее заполнили глиняные солдаты — ошеломляющая замена.

Ши Хуан-ди ушел в эту гробницу в 210 году до н. э., после того, как тридцать семь лет был владыкой Цинь и одиннадцать — императором Китая. Он был тщательно захоронен в своей роскошной могиле; гробницу засыпали землей, над ней высадили деревья, чтобы ее расположение было навсегда скрыто, архитекторы же, создавшие ее, были преданы смерти, чтобы ее место никогда не было обнаружено.

Династия Ши недолго существовала после его смерти. Наследником Первого императора стал его 21-летний сын Ху-хай, Второй император. Корона, однако, плохо сидела на нем; империя его отца слишком недавно была раздробленной, чтобы за короткое время стать полностью подчиненной центральной власти. «Вассалы не подчиняются мне, — жаловался он своему канцлеру, — чиновники все еще могущественны, а вся знать наверняка будет бороться со мной»}¹

Канцлер предложил, чтобы Второй Император продемонстрировал свою власть силой, казнив всех командиров цзюней и всю бывшую знать, которая каким-либо способом сопротивляется его авторитету. Ху-хай принял это предложение с удовольствием, начав ликвидировать всех, кого он подозревал в нелояльности. Чистка, сопровождаемая массовыми убийствами (включая даже женщин, десять из которых были четвертованы прилюдно), потрясла страну. Второй император, почувствовав еще большую опасность, чем прежде, привел армию из пяти тысяч первоклассных солдат и расположил ее вокруг столицы.

Всего семью месяцами позднее армия, располагавшаяся на бывшей территории Чу, восстала. Мятеж распространялся от округа к округу, поддерживаемый всеми, кто «пострадал от чиновников Цинь» — их было «слишком много, чтобы сосчитать». Армия Второго императора не смогла подавить вспыхнувший мятеж. Одна за другой знатные семьи выходили из администрации Цинь, чтобы потребовать обратно свое право на управление: первым объявил себя царем вельможа из Чжао, затем — из Вэй, а потом третий объявил себя царем Ци. Старые государства вновь начали возникать на гладкой поверхности Цинь.

Гражданская война началась и бушевала в течение следующих трех лет. Второй император становился все более и более необузданным в своем гневе, и даже канцлер прекратил появляться в его дворце из страха, что царь в порыве гнева убьет и его. Чтобы этого избежать, канцлер заявил о своей болезни и уехал в собственный дом, откуда и организовал мятеж при дворе, возглавленный его зятем; намечалось, что мятежники уберут Ху-хая и заменят его другим принцем крови, племянником Второго императора.

Последовавшие события предполагают, что канцлер рассчитывал на страх зятя, который подтолкнул бы того к мятежу. Чтобы заставить зятя Янь Ло совершить нападение на тронный зал, канцлеру пришлось выкрасть мать Янь Ло и держать ее заложницей. Тем временем сам он оставался в стороне, сохраняя видимость лояльности.