История Древней Греции

Однако процветание Сиракуз не меняло того факта, что Дионисий захватил власть и сохранял ее как военный самодержец, командир наемного войска, а не вождь политической партии или единого государства. Наемники, столь легкодоступные в IV в., использовались тираном не только как ударные войска и экипажи флота, но и как полиция и телохранители. Для режима Дионисия они были незаменимы. Чтобы гарантировать их службу, Дионисий около 406 г. начал выпускать золотые, а позже отличные серебряные декадрахмы; будучи соперником Карфагена, он позаимствовал популярные пунические эмблемы – пальму и гарцующую лошадь, Карфаген же, в свою очередь, стал копировать его серебряные декадрахмы. Своих наемников Дионисий умело использовал на войне. Он лично водил их в атаки, отличался храбростью и несколько раз был ранен в бою. Он был упорным и изобретательным, но не выдающимся полководцем, блестящим организатором десантных операций и пионером среди греков в осадном деле, кораблестроении и координации действий специальных подразделений. Дионисий остался величайшим греческим командиром наемников в этом столетии непрерывных войн.

Хотя Дионисий создал великий город, мощную армию и флот и крупную империю, сплоченного государства ему построить не удалось. Заполнив Сиракузы смешанным населением, он лишил город единства, необходимого для полиса, и заменил кровные узы общими узами политического рабства. Как он ни старался узаконить свою власть, объявляя себя освободителем, сохранив некоторые конституционные нормы и чеканя на своих монетах название Сиракуз или символ Сицилии, triskeles[59]

(фото ХПж), греки из Сиракуз и подчиненных государств не примирились с потерей политической свободы. Империю Дионисия связывали лишь стальные кандалы, которые он выковал, манипулируя людьми и деньгами. Успехи Дионисия были его личными успехами. У него почти не было советников и друзей, он жил в страхе перед предательством, сместил своего брата Лептина и изгнал своего сторонника, историка Филиста. Опору своему режиму он искал за морем – в Спарте, греческом государстве-тиране, и в Афинах, когда возродилась их морская мощь. В Греции Дионисий пытался воплотить свои амбиции, над которыми насмехались его враги, – стать признанным трагиком. На Олимпийском празднике 384 г. его стихи были публично осмеяны, но поэт, гостивший при его дворе, назвал их трагическими.

Возможно, ради компенсации этой неосуществленной мечты Дионисий воздвигал себе статуи в образе Диониса, бога трагедии. Но в итоге афинский народ удовлетворил его амбиции, даровав ему афинское гражданство и присудив первое место на Дионисийском празднике в 367 г.

Какими бы ни были достоинства его трагедий, политические достижения Дионисия вызывали в Греции большой интерес. Сиракузы посещали Платон и Аристипп, чтобы изучить этот пример единоличного правления, и оба жестоко пострадали от Дионисия. Лисий, выступая на Олимпийском празднике в 384 г., призывал греков объединиться и освободить Сицилию. Исократ, не питавший иллюзий о характере правления Дионисия, провозглашал его спасителем эллинизма и призывал его объединить Грецию против персов.

Великой заслугой Дионисия было, без сомнения, то, что он сумел спасти греческую Сицилию от карфагенского завоевания, – не всякому на его месте это удалось бы. Однако его ни в коем случае нельзя считать идейным защитником эллинизма. Он без колебаний прибегал к услугам сикелов, луканцев и иллирийцев для разрушения греческих государств и охранял свои владения с помощью кампанских, иберийских и галльских наемников. Антипатия между греками и карфагенянами была лишь одним из конфликтов, которым он воспользовался для завоевания власти. Он настраивал бедных против богатых, рабов против хозяев, наемников против граждан, вплоть до того, что вынуждал вдов своих жертв выходить замуж за своих фаворитов, и эксплуатировал вражду дорийцев и халкидян, греков и сикелов, а также отдельных государств друг к другу. Способствуя революциям и переселяя целые города, он подрывал не только материальную основу многочисленных полисов, но и их мораль. Наделяя правами рабов и создавая поселения наемников, он строил национально неоднородное государство, явно снижавшее стандарты эллинизма. Личный пример Дионисия был сугубо отрицательным: он отличался вероломством, мстительностью и жестокостью и не признавал ни светских, ни религиозных ограничений. Если его армии спасли греческую Сицилию от завоевания, то своими политическими методами он причинил ей больше вреда, чем какой-либо иной сицилиец.

3. Война за освобождение, 379–374 гг