История Древней Греции

С крушением Спарты объявленная цель Афинского союза была достигнута. Если бы Афины удовлетворились тем, что обеспечивали свободу морей и предоставили сухопутным государствам Пелопоннеса самим заботиться о спасении, то они бы завоевали поддержку приморских государств Эгейского бассейна и обеспечили процветание и себе и им, так как устав союза соответствовал чаяниям малых государств, и первоначальные успехи союза были обусловлены не только непопулярностью Спарты, но и этим фактом. Однако Афины стремились к большему, чем контроль за Эгейским морем. Зависть и страх перед ближайшим соседом – Фивами – конечно, обострил стремление Афин властвовать над греческим миром, и эти амбиции уже были продемонстрированы политическим вмешательством на Закинфе в 374 г. и попыткой Афин в 371 г. опутать все греческие государства сетью союзов. Во время фиванского вторжения в Лаконию Афины вступили в союз со Спартой, не столько из благородства по отношению к падшему противнику, сколько из желания укрепить собственную власть. В то же время Афины поддерживали друзей Спарты – тирана Дионисия, Персию, Флий, Эпидавр – и проспартанских олигархов Коринфа, и эти союзы было трудно увязать с претензией Афин на борьбу «ради свободы греков».

Отряды Афин, Спарты и их союзников, в том числе 2 тысячи иберийских и кельтских наемников, присланных Дионисием, в 368 г. не могли сравниться с армией Эпаминонда. После того как он покинул Пелопоннес, Аркадская лига во главе с Ликомедом предложила своими силами обеспечить власть над Пелопоннесом, и оказалось, что Афины воюют скорее с Аркадией, чем с Беотией. Зимой 368 г. персидский представитель Филиск пригласил основные враждующие стороны в Дельфы на переговоры о всеобщем мире. Афины поддерживали это предложение (они даже даровали Филиску афинское гражданство), но союзная Спарта отказывалась признать независимость Мессении. Тогда Филиск отправил отряд в 2 тысячи наемников на помощь Спарте, а Дионисий весной 367 г. прислал вторую наемную армию. Эти войска не принесли никакой пользы Афинам, но позволили Спарте победить аркадцев в «бесслезной» битве, в которой она не понесла никаких потерь, и ее победа была отмечена слезами радости. Таким образом, участие Афин в пелопоннесских делах не принесло им никаких преимуществ, а только подвергло испытанию лояльность и доверие их союзников.

Материковые государства как своего освободителя больше славили Беотию, чем Афины. Беотийская демократия также больше соответствовала их стандарту, ведь демократия, подобно хамелеону, перекрашивается под цвет фона, которым в материковых государствах служила сельскохозяйственная, а не торговая экономика. Но, что самое важное, Беотия ратовала за новую и мощную форму политической организации – крепкую федеративную систему на демократической основе. Вдохновенное руководство Эпаминонда отметило Беотийскую лигу печатью успеха, а даровав равные права Орхомену, лига продемонстрировала свою умеренность.

Пример Беотийской лиги и, возможно, понукания Эпаминонда способствовали созданию крепкой Этолийской лиги (to koinon ton Aitolon), характерными чертами которой были суверенное демократическое народное собрание, обладающий административными функциями совет, номовая избирательная и военная системы. Вероятно, в это же время была создана и Лига западных локрийцев. Еще дальше к западу Акарнянская лига (to koinon ton Akarnanon), существовавшая с V в. как рыхлая племенная федерация, для сопротивления нападениям Агесилая перешла к более сплоченной организации. После победы при Левктре Акарнянская лига сменила ориентацию с Афин на Беотию и участвовала во вторжении на Пелопоннес. Там под руководством Эпаминонда консолидировалась Аркадская лига. Ее федеральное собрание (koine synodos), носившее название «Десять тысяч», обладало всей полнотой власти. Совет лиги носил административный характер и собирался в Тегее, а также, возможно, по очереди в Мантинее и Мегалополисе. Должностные лица, например damiorgoi, избирались на номовой основе. Государства – члены лиги приняли демократическое устройство, и Аркадская лига носила демократический характер, даже если название ее федерального собрания свидетельствует о некотором ограничении демократических прав в соответствии с имущественным цензом.