История Франции

Большую помощь королю в реконструкции государства оказал его друг Максимилиан де Бетюн, позже ставший герцогом Сюлли. Убежденный протестант, в детстве чудом спасшийся во время Варфоломеевской ночи в Париже, он стал верным спутником Генриха IV, сопровождая его в важнейших сражениях. Король поручал ему дипломатические миссии, организацию снабжения армии и часто прислушивался к его советам. Так, несмотря на свои твердые религиозные взгляды, именно Сюлли убеждал короля перейти в католичество. Генрих IV сделал его сюринтен-дантом финансов, генеральным смотрителем королевской артиллерии, доверил ему и ряд других важнейших должностей.

Сюлли удалось навести некоторый порядок в финансах. Он провел то, что сейчас бы назвали реструктуризацией государственного долга: тщательно проверял счета многочисленных откупщиков, понизил процентную ставку по рентам, ограничивал права губернаторов облагать налогом население своих провинций и, главное, заставил вести строгую отчетность в собранных средствах. Для этого Сюлли приходилось вспоминать свой военный опыт, проводя самые настоящие армейские операции, как, например, в случае со строптивым герцогом д’Эперноном. Сюлли настаивал на жестком сокращении государственных расходов, но в данном вопросе Генрих IV не так часто соглашался с рекомендациями своего соратника.

Королю и королевству срочно требовались деньги. Французское крестьянство в первые послевоенные годы не имело возможности платить новые налоги. Мало того, королю приходилось прощать недоимки по старым налогам, в противном случае страну ждала бы новая Жакерия. Возможности для внешних займов также были ограниченны: в банковских

кругах было основательно подорвано доверие к французской короне. Попытаться отобрать деньги у тех, кто разбогател на войне, было и невозможно, и крайне опасно в политическом отношении. В этих условиях правительство решило использовать старую практику продажи должностей, но теперь она была полностью легализована. Чиновник уплачивал ежегодно 1/60 часть стоимости своей должности, но за это получал гарантированное право собственности на нее, мог передавать ее по наследству или продавать. Этот сбор получил название «полетта» (по имени финансиста Поле), и к 1614 г. он давал казне свыше 1,5 млн ливров ежегодно, что составляло более 5% всего государственного бюджета. Но главное — новая ситуация резко повысила привлекательность королевских должностей. Таким образом, спрятанные «на черный день» деньги рекой потекли в королевскую казну.

Но Генрих IV и Сюлли сознавали, что крестьяне составляют основу экономики страны. Королевские ордонансы запрещали описывать за долги крестьянские орудия труда, поощряли распашку пустующих земель и осушение болот. Всякая земля, отвоеванная у воды, приобретала статус «благородной», становясь свободной от налогов. Так, область Медок в Ги-ени получила название «маленькая Фландрия», поскольку туда были вывезены фламандские мастера по освоению польдеров, превратившие этот заболоченный край в богатейшую винодельческую провинцию. Вскоре Франция восстановила практику экспорта продовольствия, а с 1596 по 1626 г. в стране не было зафиксировано ни одного случая голода.

Несмотря на то что Сюлли считал сельское хозяйство единственной достойной основой процветания королевства, правительство осуществляло меры и по развитию предпринимательства и торговли. Основывались королевские мануфактуры по производству шелка и предметов роскоши, делались попытки ввести торговые пошлины, способствующие развитию французских ремесел. Для развития внутренней торговли началось строительство каналов и ремонт дорог. Генрих IV достаточно внимательно следил за техническими новшествами и даже поощрял промышленный шпионаж.

Король пытался вести активную колониальную политику. Франсуа Шамплен был послан для освоения Канады. Он заложил крепость Квебек на реке Св. Лаврентия. Началось заселение новой территории. Примечательно, что, несмотря на режим веротерпимости, протестантам запретили въезд на территорию Канады. Обращать в христианство индейцев было разрешено только католическим миссионерам. Большую выгоду Франция извлекала из давно установившихся торговых связей с Турцией. Подписанное соглашение предусматривало, что корабль любой христианской державы может плавать в турецких водах лишь под французским флагом, а французский консул в Стамбуле представлял интересы всех оказавшихся в Турции европейцев. Но французские купцы пытались открыть для себя и новые рынки, проникая в Московию. Генрих IV с большим интересом выслушал известия о состоянии дел в России, обстоятельно изложенные Жаком Маржеретом — французским дворянином, командовавшим царской охраной при Борисе Годунове и обоих Лжедмитриях.