История Французской революции. Том 2

Между тем бой завязывается с такой же яростью в центре и на правом фланге. Вимё стоит так выгодно, что все старания неприятеля остаются безрезультатными. В центре, однако, вандейцы имеют больше успеха и пробиваются туда, где стоит молодой Марсо. Клебер скачет к нему, чтобы поддержать люсонскую колонну, и в то же мгновение из Шоле выходит запрошенная ранее колонна Шальбо. Это подкрепление было крайне важно в эту минуту, но при виде равнины, объятой огнем, колонна, не имевшая выдержки, как и все войска Ларошельской армии, разбегается и в беспорядке возвращается в Шоле. Клебер и Марсо остаются в центре с одной люсонской колонной. Начальник ее, молодой Марсо, не робеет, позволяет неприятелю подойти на ружейной выстрел, открывает свои батареи и неожиданным огнем останавливает вандейцев. Последние сначала не подаются; они плотнее строятся под дождем картечи, но скоро уступают и бегут в беспорядке – в центре и на обоих флангах. Бопюи, собрав свой авангард, с ожесточением гонится за отступающими.

Майнцская и люсонская колонны одни участвовали в этом сражении, то есть 13 тысяч человек разбили 40 тысяч. И та и другая стороны выказали необыкновенную храбрость, но организованность и дисциплина решили дело в пользу республиканцев. Марсо, Бопюи, Мерлен, который сам нацеливал орудия, вели себя геройски. Клебер выказал свою обычную верность взгляда и энергию. Со стороны вандейцев д’Эльбе и Боншан, совершавшие чудеса, были смертельно ранены. Из всех вождей остался один Ларошжаклен, который сделал всё, чтобы разделить их славную участь. Сражение продолжалось четыре часа.

Темнело. Вандейцы бежали во все стороны, а Бопюи гнался за ними. Вестерман, не желая разделять бездействие войск Шальбо, взял отряд кавалерии и тоже во весь опор поскакал за беглецами. После продолжительной погони генералы остановились и наконец решили дать своим войскам отдохнуть. Однако рассудив, что скорее найдут хлеб в Бопрео, нежели в Шоле, они отправились в Бопрео, хоть и полагали, что вандейцы отступили именно туда. Но бегство оказалось таким быстрым, что часть вандейцев уже находилась в Сен-Флоране, на берегу Луары, остальные же при приближении республиканцев в беспорядке очистили Бопрео и уступили им место, которое не могли защищать.

Боншан просит пощады у республиканских солдат

На другое утро вся армия пошла из Шоле в Бопрео. Вдруг авангард Бопюи увидел толпу людей, бегущих по дороге из Сен-Флорана с криками «Да здравствует Республика!» и «Да здравствует Боншан!». Их допросили – они ответили, называя Боншана своим избавителем. Оказывается, этот молодой герой, лежа при смерти от раны в нижнюю часть живота, выпросил помилование четырем тысячам пленным, которых вандейцы тащили за собой и непременно хотели расстрелять. Эти-то пленные и возвращались к республиканской армии.

В это самое время 80 тысяч человек – женщины, дети, старики, вооруженные люди – толпились на берегу Луары с жалкими остатками своего имущества и оспаривали друг у друга каких-нибудь двадцать лодок, чтобы переправиться на тот берег.

Ларошжаклен

Совет, состоявший из вождей, еще способных рассуждать, спорил о том, разойтись или перенести борьбу в Бретань. Некоторые советовали рассеяться по Вандее и скрываться до лучших времен; этого мнения был и Ларошжаклен. Но одержало верх противное мнение: решено было остаться всем вместе и перейти реку. Между тем Боншан скончался, а никто другой не мог привести в исполнение план, который он задумал, рассчитывая на Бретань. Д’Эльбе, умирающего, послали в Нуармутье; Лесктора, также раненого смертельно, несли на носилках. Люди бросали свои поля, готовились нести опустошение на чужие поля и самим искать там погибели – и с какой целью! Пока эти несчастные великодушно переносили столько бедствий, коалиция даже не думала о них, эмигранты занимались придворными интригами и только немногие храбро дрались на Рейне, да и то в рядах иноземцев. И никто не помыслил послать хоть одного солдата, хоть один экю злополучной Вандее, обессмертившей себя такой геройской борьбой, а теперь разбитой, рассеянной, отчаявшейся!

Республиканские генералы собрались в Бопрео и решили разделиться и отправиться частично в Нант, частично в Анжер, чтобы против этих двух городов не могли устроить неожиданной диверсии. Представители думали, что Вандея уничтожена окончательно, в чем, однако,

Клебер с ними не соглашался. «Вандеи больше нет», – написали они Конвенту. Армии был положен срок до 20 октября, а она завершила дело 18-го. Северная армия в тот же день выиграла сражение при Ватиньи и окончила кампанию снятием блокады Мобёжа.

Итак, Конвенту казалось, что достаточно приказать победить – и победы одерживались. Упоение достигло высшей степени в Париже и во всей Франции, и люди начинали верить, что до конца года Республика победит всех своих врагов.