История Фрэнка

В Мадриде Ава влюбилась в тореро Луиса Домингина. Когда Фрэнк прибыл в Рим, где она снималась в «Графине-босоножке», чтобы отпраздновать ее тридцать первый день рождения (ему самому было тридцать восемь), Авa проявляла все что угодно, кроме радости. Фрэнк пережил кризис, выбросил телевизор в окно, разбил об стены лампы. Время, отведенное им как паре, закончилось. Аве все это смертельно надоело. Занавес. Фрэнк утешился с Мэрилин Монро, которая, со своей стороны, только что потеряла Димаджио. Но Авa Гарднер останется любовью всей его жизни. Она никогда больше не выйдет замуж. «MГM» сделала Фрэнку подарок — статую Авы, которую сделали для фильма «Графиня-босоножка». Он аккуратно поставит ее у себя в саду как реликвию. Когда он женится на Мие Фэрроу — девушке с короткой стрижкой, — Ава прокомментирует: «Я всегда знала, что Фрэнк закончит в постели с мальчиком».

Один из его дисков назван «Фрэнк Синатра поет только для одиноких». И это так. В жизни он не мог оставаться один более пяти минут. Он не выносил, когда комната была пустой. Он делал все, чтобы этому помешать. Ему был нужен тот, кто принес бы ему стакан, еще кто-нибудь, чтобы зажечь ему сигарету. Синатра был человеком для людей. В его личной системе ценностей женщины появлялись в конце забега. Их никто не собирался принимать всерьез, делать их темой для разговора. Одна мужская дружба была настоящей. Его ценили за порывы и благородство; его опасались за ярость и прихоти. Дружить с Фрэнком — часто это значило держать гранату с выдернутой чекой. Часто у него бывало отвратительное настроение. Лучше было спрятаться. Вокруг него люди смотрели друг на друга так, будто сами удивлялись, что еще живы.

Для него никогда не бывало поздно. После полуночи, гости становились его заложниками. Он страдал бессонницей, а потому окружал себя исключительно алкоголиками. «Я за то, что помогает пережить ночь, будь то молитвы, транквилизаторы или бутылка “Джека Дэниэлса”». На множестве фотографий он запечатлен со стаканом в руке. Кабацкие песни нравились больше. «Пустые столы», «За мою малышку» — неплохо, но когда наконец поймут, что он — всего лишь певец будуара? Четыре часа утра. Другие, утомившись, начинали совать руки в рукава пальто. «Останьтесь!» Его тон был угрожающим. Фрэнк наливал себе бурбон. Женщина ставила «супер-сорокопятку» на проигрыватель. Фрэнк хлопал старых приятелей по спинам. Снаружи они уже видели день, который никак не решался начаться. Выходить каждый вечер, возвращаться на рассвете со следами помады на воротнике рубашки. Чёрт, можно подумать, что этот тип никогда не спит.

В пятидесятые годы он зарабатывал четыре миллиона долларов в год. Его слава летела со скоростью звука. В австралийском турне 1959 года он публично сожалел, что не прибыл раньше: «Но меня задержали в одном баре в Гонолулу».

Он жил в отелях и самолетах. Лимузин парковался на взлетной полосе. Шофер открывал дверцу, и его компания выходила. Их ждал его самолет. Один за другим они взбирались по трапу. С Фрэнком никто никогда не знал, куда предстоит ехать. Он считал, что ему все дозволено. Он не ограничивал себя гражданским состоянием. Он никогда не спал. Суточный ритм организма сбивался постоянно.

В ресторане он оплачивал счета. Никому не позволял это делать. Все его друзья были ему должны. Когда присутствовала его дочь Нэнси, это ее крайне раздражало. Настоящие отцы так себя не ведут. Отцы не воют от хохота со стаканом в руке вместе с собутыльниками. Отцы не мнут кучи долларов на белых скатертях. Отцы читают дочерям перед сном сказки. Сказки помогают девочкам забывать отсутствие, одиночество. Заставляют страх отступить. А про Фрэнка рассказывали только одни сказки, и те красовались в таблоидах. Тушите свет. Спокойной ночи, милая принцесса

.

Дети всегда готовы к тому, чтобы вы были отцом, а вы — совсем другое дело: мираж.

Синатра принадлежал к категории актеров, которые считают. Он обеспечивал сборы. Его фильмографии хватало на то, чтобы попить и поесть. Несколько серьезных клоунад, не бог весть что, худшее и (почти) лучшее. Он сам знал это, садился в заведение и, краснея, демонстрировал фрагменты «Целующегося бандита». Он сохранил старую нежность к сериалу «Тони Роум»: в форме яхтсмена (белые штаны и фуражка с голубым полупрозрачным козырьком) он в очередной раз изображал светского персонажа а-ля Богарт. Неубедительно, но себя не бесчестя. Особо стоит упомянуть «Высшее общество», римейк «Опрометчивых шагов». Фрэнк находил, что его интерпретация «Человека с золотой рукой» превосходила все, что он сделал помимо того.