История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

Большинством 394 голосов против 106 при 23 воздержавшихся пленум принял резолюцию большевиков. «Согласительная» резолюция собрала всего 113 голосов. Эсеры совсем не голосовали.

После голосования меньшевики огласили своё заявление: «Наш долг и обязанность оберегать рабочий класс и московский гарнизон до конца от той авантюры, от того опасного пути, на который вы (большевики. — Ред.) идёте. Поэтому мы в этот орган войдём, но войдём не для тех целей, для которых вы идёте, а для того, чтобы продолжать там ту же разоблачительную работу, которую мы делали в Совете, для того, чтобы смягчить все те губительные последствия, которые падут на голову пролетариата и солдат Москвы»[480].

Две линии — большевистская и соглашательская — боролась 25 октября на пленуме Советов: первая — за выступление на поддержку петроградского пролетариата и гарнизона, вторая — за предательство пролетарской революции под предлогом ожидания дальнейшего развития петроградских событий.

Военно-революционный комитет был избран из четырёх большевиков и трёх меньшевиков.

Эсеры от участия в Московском военно-революционном комитете отказались.

В отличие от Петроградского военно-революционного комитета в Московский входили и меньшевики, лазутчики буржуазии. Притом наряду с Усиевичем, преданным революционером, в состав Московского военно-революционного комитета входил и капитулянтски настроенный Муралов, впоследствии расстрелянный за измену родине. Такой состав не мог не отразиться на руководстве восстанием.

Г. А. Усиевич.

Вновь избранный Военно-революционный комитет отправился немедленно из Политехнического музея в здание Совета и приступил к работе. Здесь же находился в ночь с 25 на 26 октября и Партийный боевой центр.

Куда уходили эсеры из Совета, скоро стало известно. Часа через три после начала пленума Советов, около 9 часов вечера, открылось экстренное заседание городской думы. Тут царило совсем другое настроение: атмосфера тревоги, нервного ожидания.

Преобладали кадеты и эсеро-меньшевики. Торжественность, которую старались вносить в заседание думы профессора из кадетов, исчезла. Депутаты нервно суетились. Они обменивались новостями, перебегали из одной фракции в другую, тесно окружали входивших руководителей фракций.

Слово было предоставлено городскому голове Рудневу. Он недавно разговаривал по телефону с Зимним дворцом. Министр внутренних дел меньшевик Никитин успел передать ему, что большевики предложили Временному правительству сдаться.

Правительство поручило Рудневу организовать сопротивление в Москве.

Мрачным, трагическим тоном городской голова говорил:

«Вопрос идёт о свержении правительства и захвате власти определённой партией — большевиками. Мы переживаем последние часы Временного правительства. Происходит агония власти»[481]

.

Далее Руднев огласил информацию о событиях в Петрограде. Телеграф захвачен большевиками, вокзалы в руках восставших. Предпарламент разогнан отрядом матросов и солдат. Сила на стороне Совета рабочих депутатов, но Временное правительство ещё держится.

«15 минут тому назад, — говорил Руднев, — министр внутренних дел Никитин сообщил следующее: полчаса тому назад к нему явились два солдата от Военно-революционного комитета с сообщением, что Временное правительство считается низложенным. Если Временное правительство согласится признать себя низложенным, то они гарантируют ему безопасность. Никитин ответил, что правительство не считает себя в праве уйти»[482].

При этих словах все, кроме большевиков и объединенцев, разразились аплодисментами. У растерявшихся депутатов мелькнул луч надежды, но быстро исчез. Руднев перешёл к положению в Москве. Телеграф занят 56-м полком. Происходит ряд захватнических актов. Все они производятся от имени Совета, но на деле этим руководит Московский комитет большевиков.

«Московская городская дума, — закончил Руднев, — может быть, и не располагает физической силой, но она есть единственная верховная власть в городе и не может дать санкции тому, что сейчас происходит в Петрограде. Кроме того на ней лежит конкретная задача — охрана безопасности населения столицы, перед которым она ответственна»[483].

Руднев предложил создать при городском управлении объединённый орган — «комитет общественной безопасности» — якобы для охраны населения.

Конец доклада был заслушан молча. Никто не хотел брать слово. Кадет Щепкин, впоследствии руководитель одного из крупнейших заговоров против советской власти, пригласил думу выслушать прежде всего «… виновников наступивших в стране грозных событий, сидящих здесь на левых скамьях»[484].

С ответом выступил И. И. Скворцов-Степанов, старый большевик.

Его спокойный, твёрдый голос был слышен во всех углах зала.

И. И. Скворцов-Степанов.