История гражданской войны в СССР. Том 2 [Великая пролетарская революция (октябрь - ноябрь 1917 года)]

Связи с Петроградом не было. Решено было связаться со столицей через Викжель. Там ответили, что они сохраняют «нейтралитет» и потому не позволяют разговаривать с Петроградом, но сами могут вызвать кого-нибудь к телефону и спросить, что нужно. Однако на вопросы, каково военное положение в столице, следовал всё тот же ответ: «нейтралитет» не позволяет отвечать. Удалось только выяснить состав Совета народных комиссаров.

После напрасных попыток обойти «нейтралитет» — кстати, он не помешал представителю Викжеля сидеть два дня в «комитете общественной безопасности»— было решено занять силой комнату Викжеля, где стоял телефон. Оказалось, что прямой провод Викжеля из Петрограда идёт через телефонную станцию Северной дороги. Там в главном дорожном комитете руководят большевики. Через некоторое время уже разговаривали с Петроградом. Так была установлена телефонная и телеграфная связь Военно-революционного комитета с Петроградом.

Большевики перехватывали телеграммы Викжеля. Из одной телеграммы узнали, что в Ярославле на пристани «Кавказ и Меркурий» лежат винтовки. Железнодорожный военно-революционный комитет предупредил Партийный центр. Тот немедленно командировал представителя в Ярославль.

Военно-революционный комитет утвердил общий план боевых действий революционной армии:

«1. Все военные действия направляются к одному центру.

2. Роль районов заключается в планомерном стягивании к центру своих военных сил. Сепаратные операции предусматриваются, поскольку они не нарушают общего плана.

3. Не упускать из виду, что тыл для районов небезопасен и что может явиться возможность операций революционной армии вне Москвы.

4. Действовать решительно и энергично»[497].

Военно-революционный комитет утвердил этот план, но по настоянию скрытых противников восстания и колеблющихся было сделано следующее дополнение к плану:

5. Наивозможно меньшее пролитие крови.

6. Охрана безопасности населения»[498]

.

В течение дня Военно-революционный комитет добился ещё одного успеха: были переизбраны все комитеты 1-й запасной артиллерийской бригады. На совместном собрании бригадного, батарейных и командных комитетов было решено подчиняться только Военно-революционному комитету. Тут же на собрании артиллеристы избрали свой военно-революционный комитет, который стал фактическим хозяином бригады.

Артиллеристы Москвы остались с большевиками.

Меньшевики, члены Военно-революционного комитета, знали о подготовке Рябцевым выступления. Они ультимативно предложили принять следующие условия совместной работы:

1) подпись всех семи членов Военно-революционного комитета на всех бумагах. При подписи одним-двумя членами меньшевики оставляют за собой право обратиться к населению при помощи газет и листовок,

2) послать от Совета рабочих депутатов представителя в «комитет спасения» при городской думе,

3) выполнение всех соглашений, достигнутых в переговорах с штабом округа.

Меньшевики полагали расстроить работу Военно-революционного комитета, заставить его пойти на уступки. Выступление лакеев буржуазии целиком отвечало интересам контрреволюционного «комитета общественного спасения».

Военный штаб белогвардейцев — Александровское военное училище.

Белогвардейцы на Арбатской площади в дни октябрьских боёв.

Предложение меньшевиков было отвергнуто, и они вышли из состава Военно-революционного комитета.

Тем временем контрреволюционный «комитет общественной безопасности» тоже не дремал. Рябцев вызывал к себе командиров частей. Он пытался вызвать какую-нибудь боевую единицу из окрестностей Москвы или из области. Но командиры приходили и на вопрос — «А солдаты?» — безнадежно махали рукой:

— Там! У Совета.

Рябцев лихорадочно метался по школам прапорщиков, юнкерским училищам. Юнкера активно готовились. Уже второй день они разъезжали, вооружённые, по городу на грузовиках. На Арбате юнкера раздавали винтовки студентам-белогвардейцам, всевозможным добровольцам и направляли их в Александровское военное училище.

Ещё 26 октября Рябцев обратился к студентам с призывом немедленно явиться в Александровское военное училище. По инициативе кадетов студенты стали записываться в дружины. 27 октября в богословской аудитории собрались все факультеты Московского университета. Заслушали доклады Лазаревского и Коммерческого институтов. Без прений, даже не голосуя, приняли резолюцию о вооружённой поддержке штаба округа, городской думы и Временного правительства.

Совет офицерских депутатов еще утром 27 октября организовал собрание офицеров, сторонников Временного правительства, и разработал подробный план разгрома Советов и разоружения революционных частей. Об этом тайно сообщили штабу Военно-революционного комитета два офицера лекторских курсов, организованные летом 1917 года культурно-просветительным отделом Совета солдатских депутатов. Но больше всего надежд возлагали белые на Ставку. Из Москвы с ней разговаривали несколько раз. Утром 27 октября с фронта пришла телеграмма: