История гражданской войны в СССР в 5 томах. Т. I.

Результат всюду был один: рабочая масса после первых дней разгула репрессий как бы уходила в себя, а затем, поразмыслив, мало-помалу переходила в лагерь большевизма. "Сделали доклад о питерских событиях, - рассказывал депутат из Грозного на VI съезде партии большевиков, - и что же? Со стороны эсеров и меньшевиков... ни одного звука: они были побиты. После этого травля прекратилась, и, больше того, эсеры стали записываться в нашу организацию"[387].

"Эсеры имеют большое значение, - докладывал представитель Донбасса, - но после событий 3 - 5 июля замечается отлив рабочих и из эсеровских организаций к нам... Видные эсеры перешли в нашу организацию и говорили, что правящие классы предали интересы рабочих"[388].

Свидетельством разложения мелкобуржуазных партий является и рост в них оппозиции: у меньшевиков усиливается левое крыло, лидер которого Мартов даже выступал в июльские дни с предложением передать власть советам; правое крыло меньшевиков фактически обособилось и перешло в газету "День", которую редактировал известный ликвидатор Потресов. Среди эсеров усилились левые течения. Эсеровская партия затрещала по всем швам: правые ругали руководство, а "левые" обвиняли правых в предательстве.

Июльское движение вызвало то, что потом часто повторял ось в истории партии: пролетариат, почуяв грозящую его партии опасность, еще теснее сплотился вокруг большевиков. За июлем последовала первая "партийная неделя", когда рабочие массами вливались в партийные ряды.

Июльская демонстрация еще в одном отношении сыграла огромную роль. Она ответила рабочим и крестьянам на коренной вопрос революции - в чьих руках власть. Власть перешла в руки буржуазии - это явственно поняли и ощутили на себе широкие массы трудящихся. "Движение 3 и 4 июля, - так оценил июльские дни Ленин, - было последней попыткой путем манифестации побудить советы взять власть. С этого момента советы, т. е. господствующие в них эсеры и меньшевики, фактически передают власть контрреволюции, представляемой кадетами и поддерживаемой эсерами и меньшевиками. Теперь мирное развитие революции в России уже невозможно, и вопрос историей поставлен так: либо полная победа контрреволюции, либо новая революция"[389].

Выработкой новой тактики для нового этапа революции занялся VI съезд большевистской партии.

Глава восьмая.

Шестой съезд большевистской партии

Исторический VI съезд большевистской партии состоялся 26 июля - 3 августа 1917 года в Петрограде. В отчете VI съезду Яков Свердлов сообщал, что со времени Апрельской конференции количество организаций возросло с 78 до 162. Количество членов партии за три месяца увеличилось втрое - с 80 тысяч до 240 тысяч человек. Петроград насчитывал 41 тысячу, Московский район - 50 тысяч, Урал - 25 тысяч, Донецкий бассейн - 16 тысяч, Киевский район - 10 тысяч, Кавказ - 9 тысяч, Финляндия - 12 тысяч, Прибалтийский край - 14 тысяч, Поволжье - 13 тысяч, Одесский район - 7 тысяч, Сибирь - 10 тысяч, Минский район - 4 тысячи, Северный район - 1,5 тысячи и, наконец, военные организации - 26 тысяч[390].

Значительно выросла за этот же период и большевистская печать. Партия имела 41 газету с ежедневным тиражом в 320 тысяч экземпляров. 27 газет выходили на русском языке, остальные - на грузинском, армянском, латышском, татарском, польском и других языках.

После июльских дней было закрыто восемь газет, в том числе и центральный партийный орган "Правда". Однако к началу съезда пять из закрытых газет уже стали выходить снова под другими названиями.

В огромной степени выросло влияние большевистской партии среди масс. Об этом ярко говорили факты, сообщенные делегатами съезда в докладах с мест. В. Н. Подбельский, делегат от Москвы, говорил: "Громадное влияние нашей организации, товарищи, сказалось в том, что все массовые выступления проходили под нашими лозунгами... Демонстрация 18 июня, организованная официально советом, прошла под нашими лозунгами. В пунктах сбора, указанных советом, были жалкие кучки в 20 - 30 человек, за нашими знаменами шли массы. Там, где мы устраивали митинги, собирались целые толпы, в других пунктах пустовало, и оживление наступало только тогда, когда подходили с нашими знаменами, выступали наши ораторы"[391].