История греческой литературы Том II

Выбор этот заключается в том, что он окончательно бросил практическую деятельность в качестве судебного или политического оратора и посвятил себя исключительно педагогической работе. Поэтому начало второго периода его общественной деятельности надо отнести к 392 г., когда он открыл школу красноречия в Афинах. Почти сорок лет (392-353 гг.) он занимался преподаванием. Сначала учениками его были по преимуществу афиняне, но слава о его школе вышла далеко за пределы Афин, и к нему начали приезжать ученики с разных концов Греции. Плата за обучение в его школе постепенно повышалась, достигнув неслыханной дотоле цены — 1000 драхм (около 250 рублей золотом) за трехлетний или четырехлетний курс. В школе его воспитывались не только профессиональные ораторы, как, например, Ликург и Гиперид, но из нее вышли и такие известные историки, как Эфор и Феопомп.

В речи "Об обмене состояниями" (353 г.) Исократ не без гордости подводит итоги своей ораторской и педагогической деятельности. До некоторой степени эта речь знаменует собою поворот в его жизни. Достигнув к этому времени большого материального благополучия, он последние 13 лет своей жизни (351-338) продолжал быть руководителем школы, но уже не посвящал ей всего своего времени. Его значение и влияние в эти годы упало, так как в это бурное время он был далек от практической жизни и поэтому уже не мог пользоваться большим авторитетом. Старого теоретика, недовольного новыми порядками, выслушивали хотя и с уважением, но без внимания. Исократ, правда, продолжал работать и писать, но он уже пережил свою славу, и смерть его, среди потрясающих событий борьбы с Филиппом Македонским, осталась почти незамеченной.

б) Политические взгляды Исократа

Не будучи практическим политиком, Исократ тем не менее постоянно пытается судить о политических делах и давать свои советы. Однако он подходит к решению политических вопросов с отвлеченных моральных позиций и считает, что ход исторических событий можно в любой момент направить согласно моральным принципам, как только этого захотят те, кто стоит у власти.

Разъяснению этих принципов, проведению их в жизнь и должна быть, по мнению Исократа, посвящена практическая деятельность воспитываемых им государственных деятелей и писателей. Именно на это прежде всего обращал внимание Исократ в тех памфлетах, которые он выпускал в свет в форме политических речей. Сами же эти нравственные принципы вырабатываются добрыми обычаями и должны регулировать отношения как отдельных граждан, так и целых государств между собою. Напротив, к положительным законодательствам, к действующим нормам права Исократ относится не с большим сочувствием. Как для Тацита, заявлявшего, что corruptissima re publica plurimae leges[201] (Ann. III, 27), так и для Исократа многочисленность и точность законов служат лишь показателем дурного состояния государства. Писаным правом добродетель поддерживаться не может.

При таком взгляде на законы и мораль Исократ, конечно, не мог быть доволен современной ему действительностью. В жизни сравнительно больших городов того времени он находил слишком много противоречий своим моральным требованиям, в отношениях между этими городами — слишком много застарелых недоразумений и призрачных, с его точки зрения, обид> для того чтобы он мог с ними примириться и не попробовать их исцелить, так как в этом он видел свое призвание. Он не замечал, что его советы совершенно неприменимы на деле. По его мнению, стоило Афинам обратиться к своему прошлому — и они увидели бы в нем тот золотой век, к которому, в чем он был уверен, им нетрудно было вернуться, если бы они захотели; стоило спартанцам и афинянам забыть свои старые несогласия и общими усилиями начать борьбу с Персией, этим исконным врагом эллинства, как окончательно исчезли бы международные распри и у обоих государств явилась бы достойная цель для нравственной деятельности, оправдываемой всей ранней их историей. Правда, Исократ не забывал, что вся Греция состоит не только из Спарты и Афин, а в последнее время своей жизни он ясно видел и грозное для Греции возвышение Македонии, но, ввиду занимавшей его идеи, на подобные "мелочи" он не обращал особого внимания. Он думал, что стоит только афинянам отказаться от принципов своей прежней политики по отношению к союзникам, возбудившей против них такое негодование в прежнее время, как мелкие государства добровольно сгруппируются около них, особенно если афиняне откажутся от гегемонии на суше в пользу Спарты; а что касается Филиппа Македонского, то для него, конечно, будет только почетом употребить свои таланты на пользу столь великой идеи и он, со своей стороны, приложит все усилия к тому, чтобы оправдать доверие, которое окажут ему греки.