История греческой литературы Том II

Низводя людей до положения скотов, Ксенофонт считает, что люди оказываются "наиболее трудно управляемой породой животных". Однако в огромной монархии Кира этому правителю якобы удалось объединить не только множество отдельных людей, но и множество народов, "говоривших не на его языке и не понимавших друг друга". Киру, по мнению Ксенофонта, не сопротивлялись не потому, что его боялись, а потому, что его любили. К этой сомнительной формуле о любви народов к Киру сводит Ксенофонт основные мотивы повиновения и делает вывод, что "управление людьми, очевидно, вовсе не является невозможным и даже слишком трудным делом, если взяться за это с уменьем". Ксенофонт ставит своей основной задачей выяснить, каким путем Кир достиг этого "уменья"; поэтому, говорит он, "мы попытались разузнать все о его происхождении, природных данных и его воспитании, которые доставили ему такое высокое место в искусстве управлять людьми". Итак, основной задачей Ксенофонта в этом романе, как и в "Домострое", является решение вопроса, что нужно для того, чтобы уметь управлять — в одном случае собственным хозяйством, в другом — государством. Между тем и другим, как Ксенофонт говорил уже в "Домострое", он не видит принципиальной разницы и ставит знак равенства между правителем огромной страны и частным владельцем. Как частным хозяйством должен управлять, по мнению Кира, один хозяин, а все домочадцы и рабы должны повиноваться ему, так же и для государства наилучшей формой правления является единоличная власть "разумного" монарха.

Это уменье, по мнению Ксенофонта, может быть приобретено двумя путями. В беседе Кира с отцом, являющейся самым крупным систематическим изложением политических взглядов Ксенофонта на протяжении всей "Киропедии", Кир говорит; "Что касается уменья заставить воинов повиноваться, то мне кажется, отец, я имею некоторый опыт в этом: с самого детства ты меня научил повиноваться тебе, а когда ты меня передал учителям, то они делали то же самое... Большинство наших законов, как мне кажется, не учат ничему другому, как только этим двум принципам — повелевать и повиноваться. Поэтому я полагаю, что лучшее средство привести людей к повиновению, это-хвалить и награждать за повиновение, унижать и наказывать за непослушание" (I, 6).

Однако отец Кира отвергает этот названный Киром способ достигать повиновения, как недостойный, и советует ему избрать иной путь, обрисовывая его в чисто сократических чертах: "Несомненно, — говорит он, — таким путем (о котором говорил Кир) можно идти, если ты хочешь, чтоб тебе повиновались против воли; но ...чтобы достигнуть добровольного послушания, есть много более короткий путь и притом гораздо лучший: когда люди думают, что кто-нибудь лучше знает то, что полезно для них, чем они сами, то они повинуются ему добровольно". Дальше отец Кира приводит ряд примеров, основанных на обычных для сократовского метода аналогиях: о повиновении врачу, рулевому, проводнику. На вопрос Кира: "Значит, отец, ты говоришь, что нет лучше пути, чтобы заставить себе повиноваться, чем казаться искуснее тех, кому ты повелеваешь?", отец отвечает утвердительно, но исправляет выражение Кира "казаться искуснее", заменяя его словами "быть искуснее", и опять приводит ряд примеров сократического характера, (нельзя долго казаться искусным всадником, врачом, флейтистом, не будучи таковым, и т. п.)[121]. Показав этот путь к тому, чтобы добиться повиновения, отец Кира поучает его, как достигнуть и привязанности со стороны подчиненных: "Чтобы тебя любили те, кем ты повелеваешь, что, мне кажется, важнее всего, надо идти тем же путем, как если ты хочешь, чтобы тебя любили друзья: ясно, что надо делать им добро. Правда, мой сын, трудно всегда делать добро тому, кому хочешь, но разделять радость со счастливыми, горе с несчастными, спешить помочь им в их нуждах, бояться за успех их планов, пытаться предусмотрительно охранить их от неудачи — вот ясные доказательства взаимной привязанности" (I, 6).