История греческой литературы Том III

Есть еще одно произведение, относящееся уже к IV в. до н. э. и связанное многими нитями с позднейшими греческими любовными повестями. Эпизод из любовных романов напоминает вставленная в "Воспитание Кира" Ксенофонта история Абрадата и Панфеи [197]. Идеальная супружеская чета — героический воитель Абрадат и красавица Панфея — разлучены войной. Красота Панфеи, попавшей в плен к персам, грозит ей всяческими бедами, но благородство и благоразумие Кира вовремя ее спасает. Абрадат делается другом Кира и погибает в бою, а Панфея, оплакав его, лишает себя жизни

[198].

В этом новеллистически обработанном эпизоде отдельные черты совпадают с повествовательной техникой романа: драматические сцены, описание выезжающего на бой Абрадата, спор о могуществе любви — могли бы встретиться в любом из типических образцов жанра романа. Однако в отличие от романов упор сделан не на любовные переживания основных персонажей, а на их героическую доблесть. Абрадат выказывает себя героем, Панфея и жизнью и смертью являет пример высокой нравственности и доблести. Для этого был совершенно необходим трагический конец героев, венчающий их славную жизнь, — конец, непригодный для фабулы любовного романа. Эта морализирующая и поучительная тенденция, вообще свойственная Ксенофонту, резко отличает историю Абрадата и Панфеи от любовных романов.

4. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЕ КОРНИ ГРЕЧЕСКОГО РОМАНА

Все сказанное еще не дает возможности установить время появления любовного романа как оформленного литературного жанра; следует снова напомнить, что известные нам романы, сохранившиеся полностью или в виде фрагментов, относятся к римской эпохе. На основании ряда соображений можно думать, что фиксация формы романа была только частным случаем возникновения новых форм, происходившего в эпоху эллинизма.

Именно для эллинизма характерно создание множества новых разновидностей литературы, причем для этой цели широко используются и те формы творчества, которые находились за порогом канонических жанров классического времени. Пастушеский песенный фольклор как составной элемент входит в идиллии; к старой народной форме прозаического сказа, перемежающегося стихотворными вставками, восходит Мениппова сатира; очень древние народные мимические жанры вливаются в высокую литературу, подвергаясь при этом большей или меньшей обработке. С другой стороны, традиционный эпос сменяется эпиллием, отличающимся от него по размеру и по стилю; комедия совершенно меняет свою структуру. В то же время громадные изменения — количественный рост и качественная трансформация — наблюдаются в прозаических повествовательных жанрах. К тому же нельзя забывать, что от всего изобилия литературы эллинизма уцелели лишь ничтожные остатки.

Новеллистические элементы были искони очень сильны в греческой историографии; достаточно вспомнить, какие жемчужины повествовательного мастерства вкраплены в "Историю" Геродота. Риторически разработанная историография эллинизма часто драматизирует исторические события, временами создавая из скудных материалов первоисточников сцены, исполненные трагического пафоса. Вместе с тем историки эллинистического времени, рассказывая о недавних событиях, связанных с Александром и диадохами, неизбежно отводили в своих трудах немало места изображению тех неведомых раньше и полусказочных стран, которые внезапно открылись перед греками. Историческая быль при этом сливалась с вымыслом, и реальные фигуры греко-македонских завоевателей одевались блеском легенды. В особенности историки походов Александра давали все оттенки изображения исторических событий — от деловитой и строгой документальной истории до исторического романа с элементами чудесного и фантастики. Может считаться установленным, что так называемый "Роман об Александре" Псевдо-Каллисфена, сохранившийся в поздних редакциях времени империи, восходит к эпохе первых Птолемеев. Исторический образ македонского завоевателя в нем сильно изменен под влиянием греческих и восточных преданий, сыгравших, по-видимому, решающую роль в распространении этого романа, переводившегося на множество языков и читавшегося в течение ряда столетий.

Рука об руку с историческим романом шел роман географический. Эпоха великих завоеваний была одновременно временем великих географических открытий. При армиях Александра и его преемников состояли и ученые, великолепно использовавшие открывшиеся им небывалые возможности. Но и независимо от военных походов устраивались исследовательские экспедиции, значительно раздвинувшие пределы известного до тех пор мира. И опять-таки твердые факты зачастую обрастают плотным слоем измышлений, повторяющих древние мифологические и сказочные мотивы.