История греческой литературы Том III

Кроме того, в обеих поэмах разбросано огромное число мелких частных наблюдений над различными животными. Правда, наиболее известные звери имеют те же черты, которые, начиная с басен Эзопа, прочно закрепились за ними в литературе: хитрая лиса, обманывающая любого охотника и боящаяся только собак, недремлющий быстроногий заяц, лев, не боящийся ничего, кроме блеска огня, ленивый сластена медведь и мать-тигрица; но у Оппиана к этому прибавлены и наблюдения над менее известными животными, например, онагром и гиеной, над тюленями и особенно над рыбами (например, амии, преследующие дельфина, безобидная травоядная рыба кестрий и др.).

Наряду с наблюдениями, верность которых не вызывает сомнений, в обеих поэмах встречаются очень забавные сообщения, либо являющиеся результатом недостаточных знаний, либо основанные на сказке или мифе.

Автор поэмы "О псовой охоте", правда, иногда выражает сомнение о некоторых приводимых им же самим сведениях, как, например, в том, что тигры встречаются только женского пола, и объясняет это храбростью тигрицы, остающейся защищать детенышей, между тем как самец, всегда убегающий от охотников, не попадает им в руки; сомнительным кажется ему и то мнение, что гиены каждый год меняют свой пол; но относительно носорогов он сам категорически утверждает, что существуют только носороги-самцы, а их детеныши зарождаются прямо в нильском иле.

На первый взгляд трудно представить себе, как можно говорить об идеологии таких эклектических поэм, разрабатывающих полунаучный, полусказочный материал. Тем не менее она не только существует, но и довольно ясно обнаруживается. Поэмы и книги о животных — не случайное явление во II в. н. э. Закономерно и их посвящение Марку Аврелию, стоику на императорском престоле. Эти поэмы пропитывает стоический дух. Обращение к Зевсу в I песни поэмы "О рыбной ловле" чрезвычайно близко к гимну стоика Клеанфа; почти в тех же словах оно восхваляет мощь Зевса, управляющего всем миропорядком. Восхваление добродетелей — дружбы, самоотверженности, любви к детям, взаимопомощи и в качестве политического варианта этих общих мест восхваление мирной императорской политики — все это указывает на основную тенденцию поэм; чувства, которые ведут к вражде, — страстная любовь и ревность — беспощадно осуждаются в обеих поэмах в чрезвычайно сходных выражениях; в сотый раз формулируются выработанные еще в классической литературе "общие места" о гибельности страсти и ревности. В обеих поэмах постоянно проскальзывают ноты жалости к убиваемым животным и рыбам, какой-то сентиментальный гуманизм, не согласующийся с основной темой поэм, которые требуют от охотника и рыбака смелости и ловкости, восхваляют величие храбрых людей, но в то же время постоянно упрекают их в жестокости сердца.

Личность автора ясно не выступает нигде, и его мировоззрение отражается только в этих общих формулах. Единственное место, которое, по-жалуй, можно поставить в связь с биографией Оппиана, это искренне звучащие стихи о радостном возвращении изгнанника на родину, которые иллюстрируют возвращение рыб к привычным берегам после зимней миграции.

Относительно художественной формы обеих поэм многого сказать нельзя: они написаны правильным, местами даже благозвучным, но однообразным гексаметром (особенно поэма "О рыбной ловле"). Особой прелестью отличаются реалистические описания поведения животных и охотничьи сцены, между тем как разработка "общих мест" не представляет собой в художественном отношении ничего оригинального сравнительно с эллинистическими образцами; типично для эпохи и оригинально только использование этих общих мест с моралистическими целями. Господство риторики тоже наложило свою печать на обе поэмы: не раз влагаются в уста животных трогательные речи, обвиняющие их врагов в жестокости, но если обращение гонимой лани или умирающего дельфина к убийце-человеку еще до некоторой степени уместно, то длинная речь, которую будто бы произносит самка онагра к онагру, уничтожающему свое мужское потомство, может произвести на нас только комическое впечатление.

Обе поэмы богаты сравнениями, которые заслуживают более тщательного разбора, так как они взяты преимущественно из повседневной жизни и дают богатый бытовой материал: здесь и дети, бегущие за учителем, и кутящие молодые люди, возвращающиеся с пирушки, и сын, бережно ведущий слепого отца, и кулачный боец, падающий от ран и ослепленный льющейся со лба кровью.

Сравнений из области природы очень мало; в своей поэтике Оппиан в основном следует Гомеру, что обусловлено самим эпическим жанром поэмы; но заслуживает внимания то, что поэт этой поздней эпохи поясняет явления природы сравнениями из быта людей, а не наоборот.