История инакомыслия в СССР

До 1974 г. в «Хронике» было всего несколько кратких сообщений из Одессы, все — относительно самиздата: в 1967 г. был арестован студент-заочник Давид Найдис — автор необнаруженной на обыске работы о вероятности возрождения сталинизма в СССР (но судили его за листовки по еврейскому вопросу);[319] в 1969 г. Елену Крупко выгнали с работы из Одесского университета, где она проработала 18 лет, — за то, что давала читать самиздат (Синявского, Даниэля, Солженицына);[320]

в серии еврейских судов 1970-1971 гг. был суд в Одессе над библиотекаршей Рейзой Палатник (см. главу «Еврейское движение за выезд в Израиль», стр. 117-118, 132). Ее осудили на 3 года за то, что на обыске у нее нашли одно еврейское обращение в самиздат: перепечатки стихов Ахматовой, Мандельштама, Галича, Окуджавы, открытые письма Чуковской. Чуковская, Сахаров, Чалидзе выступили в защиту Р. Палатник. В 1974 г. на обыске у Тымчука было обнаружено Московское обращение — в защиту Солженицына. Тут же, при обыскивающих, Тымчук поставил под ним и свою подпись.[321] С этого времени появляются в «Хронике» упоминания о других одесситах — друзьях и единомышленниках Тымчука. Учительница Анна Голумбиевская была исключена из партии и уволена с работы за благожелательное упоминание о Солженицыне на уроке литературы.[322]

Летом 1974 г. у доцента Одесского университета Алексеева-Попова изъяли фотокопию «Архипелага ГУЛаг». Он сказал, что получил книгу от своего коллеги Глеба Павловского, а тот указал на молодого электротехника Вячеслава Игрунова, известного КГБ интересом к самиздату с 1968 г. На обыске в его доме обнаружили самиздат — так началось «дело Игрунова».[323] Очень скоро был задержан приехавший к нему из Калинина его друг физик Олег Курс. Он привез полный портфель с фотокопиями тамиздатских книг (тот же «Архипелаг…», «Все течет…» Гроссмана, двухтомник Мандельштама и фотопленку книги Авторханова «Технология власти»). По показаниям Павловского были допрошены несколько общих знакомых его и Игрунова — но никто ничего не сказал о самиздате. На политсеминарах в одесских учреждениях докладчики объяснили, что после ареста Палатник и Строкатой руководителем одесской «группы» стал Игрунов.

1 марта 1975 г. он был арестован после того, как в Крыму на уединенном метеорологическом пункте у Валерия Резака изъяли фотопленки с произведениями Авторханова, Солженицына и др., а также фотооборудование. Резак показал, что пленки давал ему Игрунов, который привозил их из Москвы. Резак признался, что он уже несколько лет регулярно делал для Игрунова (ради заработка) фотокопии с пленок тамиздатских книг. Игрунов отказался каким-либо образом участвовать в следствии, заявив, что не считает свою деятельность ни антисоветской, ни незаконной.[324]

Он был признан невменяемым и до конца 1976 г. пробыл в психбольнице.

По делу Игрунова было допрошено около 30 человек разной степени причастности — в Одессе, Калинине, Москве, Ленинграде и других городах. Из допросов выяснилось, что следователи ищут «библиотеку самиздата», находящуюся, вроде бы, в Одессе, и особенно интересуются московскими связями Игрунова. Для обнаружения «библиотеки» и ее московских «поставщиков» в квартире у Тымчука было установлено подслушивающее устройство. Тымчук обнаружил его, отключил и спрятал у себя в комнате. К нему немедленно пришли с обыском кагебисты и изъяли свое имущество.[325] Тымчуку же устроили провокацию с помощью милиции. Милиционер задержал его на улице, посадил в милицейскую машину, где уже сидели несколько человек, в том числе две женщины. По прибытии в милицию женщины дали показания, что он оскорблял их, дрался и т.д., а остальные пассажиры милицейского автобуса оказались «свидетелями происшествия» — они подтвердили показания женщин. Тымчук был арестован на 15 суток «за хулиганство».[326]

Пытались получить сведения о «библиотеке» у знакомого Игрунова Алексея Тихомолова. Его схватили на улице, привезли в номер гостиницы, где два сотрудника КГБ расспрашивали его об Игрунове, Тымчуке и других его знакомых, и предложили стать осведомителем. Тихомолов согласился сообщать лишь о деятельности «сионистов», после чего состоялся совместный обед. Однако на следующий день Тихомолов рассказал о случившемся своим друзьям — сделка не состоялась.[327]

Активность одесских правозащитников не прекратилась с арестов Игрунова и сопутствовавшими этому преследованиями остальных. 5 декабря 1976 г. в Одессе впервые состоялась правозащитная демонстрация. В ней участвовали 13 человек — они собрались в то же время, что и их единомышленники в Москве и в Ленинграде — в 6 часов — и тоже у памятника Пушкину. Они тоже стояли молча с непокрытыми головами. Как и в Ленинграде, неподготовленные милиционеры не поняли, что это акция, которую следует пресекать, и все прошло мирно.[328]