История инакомыслия в СССР

Уже после разгрома УНФ появились обращения Украинского патриотического движения — организации, тоже скрывающей имена своих членов. УПД, как и Украинская Хельсинкская группа, указывает в своих документах на систематическое удушение украинской национальной интеллигенции и физическое истребление народа под советским господством. К этим обвинениям добавлено обвинение в низком жизненном уровне на Украине. УПД констатирует, что Советский Союз превратился в

военно-полицейское государство, преследующее широкие империалистические цели,

и полагает, что в этих условиях единственным спасением Украины является выход из состава СССР. Для этого УПД предлагает путь референдума под контролем ООН. Призывая Запад поддержать такое развитие событий на Украине, УПД поясняет:

Свободная Украина могла бы стать надежной защитой Запада от коммунистической экспансии, оздоровила бы и внутриполитическую обстановку в странах, являющихся соседями Украины, помогла бы народам, ныне находящимся в составе СССР, добиться достойного национального существования. Деколонизация СССР — вот единственная гарантия мира во всем мире.[48]

Таким образом, национальное движение на Украине в конце 70-х — начале 80-х годов вернулось от открытых организаций к подпольным и, возможно, отказалось от надежды, воодушевлявшей участников открытого периода движения, — о решении «украинской национальной проблемы» в составе Советского Союза. И возврат к подполью, и возрождение идеи об отделении от СССР — результат непрекращающейся русификации и жестокой репрессивной политики властей.

Однако несмотря на утрату возможности открытой общественной деятельности украинское национальное движение сохранило демократическую направленность, и это помогает даже в наступивших труднейших условиях развитию тенденции, едва наметившейся в деятельности УХГ, — к объединению украинского национального движения с другими независимыми общественными течениями, имеющимися на Украине, прежде всего — с правозащитникамине-украинцами. При резком ухудшении политического климата в Советском Союзе в конце 70-х — начале 80-х годов демократически настроенная часть неукраинского населения Украины может сочувствовать идее ее отделения в надежде, что отделившаяся Украина будет демократической страной. Конечно, в обстановке политического террора, господствующего на Украине, лишь единицы думают об этой перспективе, да и то как об очень отдаленной возможности. Однако уже сейчас смыкание правозащитников-неукраинцев с украинским национальным движением происходит на платформе этого последнего.

Кроме отмеченных вступлений в Украинскую Хельсинкскую группу правозащитников-неукраинцев, эта тенденция прослеживается в «деле о листовках» 1981 г.

В январе 1981 г. в Киеве были арестованы пятеро молодых интеллигентов — в годовщину массовых арестов 12 января 1972 г. они расклеивали листовку на украинском языке:

Соотечественники! 12 января — День украинского политзаключенного. Поддержите его!

Трое из задержанных были украинцами, двое — евреями. Наталья Пархоменко, имевшая маленькую дочь, была отпущена из-под ареста — ее исключили из комсомола и из университета. Сергей Набока (1955 г.р., студент факультета журналистики Киевского университета), Леонид Милявский (1951 г.р., переводчик), Лариса Лохвицкая (1954 г.р., математик) и Инна Чернявская (1954 г.р., эндокринолог) были осуждены «за клевету на советский строй» на 3 года лагеря общего режима каждый.

Кроме расклеивания листовки, подсудимые обвинялись в совместном составлении манифеста о внутриполитическом положении СССР и текста «Перспективы заполнения духовного вакуума советского общества», а также в написании и попытке распространения листовки с призывом к бойкоту Московской олимпиады. В дополнение к этому С. Набока был признан автором «клеветнических» стихов и статей («Псевдосоциализм» и др.), а Лариса Лохвицкая обвинялась в написании статей «Будущее нашего общества», «Выбрать свободу» и «Записки радиослушателя», а также в устных высказываниях — одобрительных относительно польской «Солидарности» и неодобрительных — о вводе советских войск в Афганистан.

На суде все четверо виновными в «клевете» себя не признали и активно защищали свою позицию.[49]