История инквизиции

Нет ничего удивительного также и в том, что народ окружал нищенствующих монахов любовью и поклонением, что народная благотворительность так щедро одаряла их, что можно было опасаться за сохранение их основного обета бедности, и что люди, проникнутые искренним убеждением, стремились в их ряды. Самые высокие и благородные умы могли видеть в образе нищенствующего монаха осуществление их лучших стремлений. Всякий раз, когда в XIII веке человек поднимался над своей средой, его почти наверняка можно найти в одном из нищенствующих орденов. Раймунд де Пенна форте, Александр Гальский, Альберт Великий, св. Фома Аквинат, св. Бонавентура, Роджер Бэкон, Дунс Скот – вот имена, которые достаточно ясно показывают, что наиболее богато одаренные люди стремились найти свой идеал в орденах Доминика или Франциска. Бесполезно говорить, что они не находили его там, но одно их присутствие в этих орденах показывает, какое впечатление производили нищенствующие монахи на лучшие умы своего времени, и объясняет, почему эти ордены так быстро приобрели такое огромное влияние. Даже сам Данте не может отказать им в своем удивлении:

L'un fii tutto serafico in ardore,

L'altro per sapienza in terra fue.Di cherubica luce uno splendore.[70]

Организаторские таланты Франциска и Доминика сказались еще в создании терциариев. Благодаря этому установлению, люди могли, не отрекаясь от мира, вступать в различные братства, помогать им в их трудах, разделять с ними славу и увеличивать их влияние. Мы находим следы ордена Crucigeri, или Крестоносцев, составленного из мирян, объединенных на защиту Церкви, и возводившего себя ко временам св. Елены, матери царя Константина; этот орден был восстановлен в 1215 году на Латеранском соборе; но нигде мы не видим, чтобы он принес какие-либо услуги Церкви.

Хотя Франциск был плохим диалектиком и неважным ритором, однако он обладал красноречием, проникавшим в сердца слушателей; однажды проповедь его произвела такое глубокое впечатление, что все население города, где он был, – мужчины, женщины и дети – умоляли принять их в орден.

Так как это было совершенно невозможно, то он выработал устав, который дозволял лицам обоего пола, не выходя из мира, последовать спасительному учению и присоединиться к ордену, который, в свою очередь, обещал им свое покровительство.

* * *

Из ограничительных обязательств, налагаемых этим уставом на его последователей, самым значительным было запрещение прибегать к оружию, за исключением тех случаев, когда приходилось поднимать его на защиту Римской Церкви, христианской веры и своих собственных земель.

Проект был одобрен Папой в 1221 году; официальным названием нового установления было "Братья и Сестры Покаяния", но в народе оно стало известно под именем Третьего Ордена Миноритов или францисканцев. Подобную же общину создал Доминик, дав ей более вызывающее название – "Милиция Иисуса Христа". Эта идея была замечательно плодотворна: она в известной мере позволила реорганизовать Церковь, уничтожив часть преград, отделявших мирян от духовных; она дала огромную силу нищенствующим орденам, привлекая в их ряды множество ревностных и серьезных людей наряду с теми, которые, под влиянием менее возвышенных побуждений, искали их протекции и желали пользоваться плодами их влияния. Терциариев того и другого вида мы находим во Французском королевском доме, где и Людовик Святой, и Екатерина Медичи принадлежали к Третьему Ордену св. Франциска.

Чтобы понять значение и объем этих движений, мы должны помнить, насколько впечатлительны были люди того времени и как легко поддавались они увлечениям минуты. Читая рассказ о том, что Бертольд Ратисбонский часто проповедовал перед толпой в шестьдесят тысяч человек, мы понимаем, какую страшную силу держали в своих руках те, кто мог говорить перед такими массами, господствуя над их настроением, причем массы эти слепо и горячо стремились выйти из того несчастного положения, которое стало их уделом. Безотчетные вспышки энтузиазма, время от времени загоравшиеся в течение XIII века и перемещавшие центр Европы, свидетельствуют о духовном пробуждении общества от глубокого и продолжительного сна.

Франсиско де Сурбаран. Молящийся св. Франциск с черепом. Ок. 1658 г.