История Испании

Сначала Карл III опирался на людей, которых знал еще в Италии и которые пользовались его полным доверием, — Гримальди[222]

и маркиза Эскилаче[223]

. Этот последний руководил одновременно финансами и военным министерством. Это был человек компетентный, но авторитарный и, кроме того, расточительный. По этим причинам, а также потому, что он был иностранцем, Эскилаче вскоре стал непопулярен. После мятежей 1766 г., направленных против него, королю пришлось отправить его в отставку. Начиная с этого времени во главе управления стояли испанцы. Воплощением реформ стали три фигуры: граф Аранда, Кампоманес и Флоридабланка[224]

; все трое очень показательны для своего времени. Все они пользовались тем, что в просвещенной Европе, и в частности среди французских философов, о них сложился положительный образ, что привело к недоразумениям, поскольку ни один из них не был, собственно говоря, энциклопедистом[225]

. В течение долгого времени вольтерьянцем, масоном и организатором изгнания иезуитов считали графа Аранду. Нет ничего более ложного: Аранда не являлся ни безбожником, ни поклонником французских энциклопедистов, ни тем более масоном. Он много путешествовал: в Италию, где учился в Испанской коллегии в Болонье; в Пруссию, где был знаком с Фридрихом II; во Францию, где служил послом и имел возможность установить связи в самых разных слоях общества. Благодаря столь богатому опыту он хорошо разбирался в реалиях Европы, был способен признать отставание своей страны и стремился к ее модернизации. Аранда в первую очередь аристократ и военный, что резко отличает его от двух других министров-реформаторов, Флоридабланки и Кампоманеса, которые имели более скромное происхождение и получили университетское образование. Первый из них начал свою карьеру как член Совета по делам Кастилии, а затем стал его прокурором. С 1777 по 1792 г. он почти непрерывно находился у власти. Второй был не только государственным деятелем и реформатором, но также эрудитом и талантливым историком.

Вокруг этих трех лидеров группировались сторонники реформ. Хотя все они признавали необходимость изменений, но очень различались в отношении способов их осуществления. В общих чертах можно говорить о противостоянии «арагонской партии» и «воротничков», или «партии чинуш». Первая обязана своим названием лидеру, графу Аранде, который был арагонцем, но в ней не было ничего регионалистского или регионального. Под этим названием группировались аристократы, озабоченные ростом влияния юристов и чиновников. Члены этой партии в большинстве своем были военными, и частью их обычной одежды был галстук. Их соперников называли «воротничками», поскольку кроме них мало кто носил тот род накрахмаленных воротничков, который Филипп IV рекомендовал на смену дорогостоящим дворянским гофрированным воротникам[226]. Вкратце, с одной стороны — гражданские, с другой — военные. Великий противник Аранды, Флоридабланка, одним из первых выдвинул идею, что военные должны подчиняться гражданской власти.

Министры Карла III хотели реформировать общество, экономику и даже обычаи, но инициатива этих изменений должна была исходить от властей. Готовить и, когда придет время, проводить реформы следовало исключительно сверху. Это прекрасно показывает история Экономических обществ друзей Отечества. Первое из них возникло в 1764 г. в Стране Басков: нотабли[227] — идальго из Аскойтии, стремясь активизировать местную экономическую жизнь, создали научный кружок, в котором занимались изучением навигации и минералогии, интересовались техническими усовершенствованиями в области сельского хозяйства, промышленности, торговли, повседневной жизни… Кампоманес быстро понял, что от инициатив такого типа можно извлечь пользу, если распространить их на все королевство. Общества множились по его инициативе и под его покровительством. Коррехидорам как представителям центральной власти предлагалось всюду основывать Экономические общества и заботиться о том, чтобы в них вступали люди заметные — клирики, дворяне, коммерсанты. Члены этих обществ разрабатывали проекты просвещения народа, создания школ, мастерских, приютов, содействия прогрессу агротехники, развитию ремесел, путей сообщения, гигиены, системы здравоохранения и т. д. Кампоманес даже предоставил им, в качестве своего рода пособия, собственное «Рассуждение о содействии развитию народной промышленности». Результаты, по мнению Домингеса Ортиса, скорее разочаровывали: много теоретических рассуждений, проектов и памятных записок, но мало практических достижений. Особенно архаичной, несмотря на все споры и изыскания экономических обществ, оставалась сельскохозяйственная техника.