История иудаизма

В последующие века евреям и христианам предстояло освоить богослужения без Храма, однако в мире, где жертвоприношения были нормой для всех религиозных систем, полное отвержение сектой культа в Иерусалиме было бы крайне необычно. И действительно, центральная роль этого культа многократно отмечается в свитках. Предписания, касающиеся жертвоприношений, и упоминания Храма разбросаны по многочисленным спискам библейских текстов из Кумрана; кроме того, в небиблейских текстах Иерусалим упоминается целых 63 раза (другие города — всего несколько раз). В Храмовом свитке приведены подробные правила храмового культа, описания зданий и обстановки, часто упоминаются священники и Аарон, приводятся «производственные календари» для каждой череды священников в Храме. Рекомендации по управлению Храмом в сектантском документе MMT, сохранившемся в нескольких фрагментарных списках, отражают разногласия между евреями о том, как именно вести храмовые дела, но не выглядят полемикой со стороны лиц, полностью порвавших с Храмом [75].

Разумеется, и ранее евреи вполне могли позволить себе критиковать тех, кто полагается на жертвоприношения, нарушая при этом остальные Божьи заповеди; при этом такая критика вовсе не служит обоснованием неучастия в храмовом служении. Со временем позиция секты по отношению к Храму могла значительно меняться, однако требований прекратить поклонение Богу, предусмотренное прямым указанием Торы, не выдвигалось. В том же Дамасском документе предписываются правила жертвоприношений: «Пусть никто не посылает к жертвеннику жертву всесожжения, хлебную жертву, ладан и дрова через посредство человека, нечистого какой-нибудь нечистотой, чтобы не позволить ему осквернить жертвенник, ибо написано: „Жертва нечестивых — мерзость, а молитва праведников — как дар благоволения“». Что именно значило участие в храмовом культе для каждого отдельного сектанта, сказать труднее. Один из текстов позволяет предположить, что сектанты возражали против ежегодной уплаты храмового налога в полсикля, основываясь на своеобразном толковании библейского установления. Для сектантов-коѓенов решение не служить в Храме, по всей вероятности, было непростым, но остальным, как мы уже знаем, в любом случае приходилось посещать Храм не слишком часто [76].

Количество сектантов, входивших в «яхад» в тот или иной момент времени, неизвестно; попытки оценить его на основе размера поселения в Кумране и числа скелетов на прилегающем кладбище слишком гипотетичны, так как неизвестно, сколько представителей секты жили именно в Кумране (и жили ли они там вообще), и неясно, принадлежало ли к поселению само кладбище, где были обнаружены, наряду с мужскими, женские и детские скелеты. Устав разделяет общину на десятки, пятидесятки, сотни и тысячи, но эти числа могли быть чисто теоретическими. Вне зависимости от размера общины или общин, ясно, что эти евреи психологически чувствовали себя отрезанными от остального Израиля: «Отделились мы от большинства народа». В отличие от «философских школ», описанных Иосифом Флавием, члены «яхада», судя по всему, рассматривали свое толкование Торы как единственно верное; при этом статус евреев, не разделявших их взгляды, то есть, собственно, большинства народа, остается неоднозначным. В некоторых случаях, как в «Войне», авторы-сектанты причисляют евреев-грешников к сынам Тьмы, которые после поражения от сынов Света будут осуждены вместе с язычниками.

Писания «яхада», особенно некоторые комментарии на книги Библии, содержат много отсылок к событиям, на фоне которых произошло отделение секты, однако эти отсылки часто сформулированы языком смутных намеков и иносказаний: «Нечестивый священник», «Человек лжи», «Люди насмешки», «Яростный Лев». Проще, таким образом, восстановить конструкт коллективной памяти сектантов о прошлом, чем реальные события. В то же время в свитках довольно много и явных указаний на известные политические фигуры («Царь Йонатан», «Эмилий»[54] и некоторые другие), что позволяет признать правдоподобным следующее: история «яхада» началась в эпоху восстания Маккавеев в 60-х годах II века до н. э., но формальные очертания секта впервые приобрела (вероятно, под руководством Учителя праведности) после ссоры с хасмонейским первосвященником Ионафаном («Нечестивым священником»?) в середине II века до н. э. Возможно, что поводом, разделившим сектантов и Ионафана, стало то, что последний ничтоже сумняшеся занял пост первосвященника, хотя не происходил от рода Садока; это объясняет ведущую роль «сынов Садока» в Дамасском документе и тексте Устава общины из 1-й пещеры, а также то, что эти сектанты, в противовес «генеральной линии», подчеркивали свою связь с потомками Садока. Но даже если так и было, потомки Садока к тому моменту, вероятно, уже утратили былое влияние, судя по тому, что в параллельных фрагментах Устава общины, найденных в 4-й пещере, «сыны Садока» уже не упоминаются [77].