История иудаизма

Город, основанный самим Александром Македонским тремя с половиной веками ранее, был построен по регулярному плану на узкой полоске земли между Средиземным морем к северу и Мареотидским озером к югу. По размеру и великолепию с Александрией мог равняться только Рим. В центре города была царская, или греческая, часть, где вдоль улиц с колоннадами были возведены впечатляющие общественные строения в смешанном греко-египетском стиле. Архитетурными доминантами были дворец Птолемеев и Мусейон — важнейший центр науки и искусства, где некогда располагалась знаменитая библиотека. В 48 году до н. э. по вине Юлия Цезаря библиотека сгорела, и на смену ей пришла другая — в храме Сераписа в египетской части города. Александрия была космополитичным городом. В гавань, у входа в которую располагалось одно из чудес света — Фаросский маяк, прибывали корабли со всего Средиземноморья. Греки-александрийцы ощущали себя частью островка высокой культуры и со времен основания города сохраняли чувство превосходства над окружающим египетским обществом, от ресурсов которого они при этом зависели.

Ко временам Филона этот утонченный греческий мирок трещал по швам. Угрожал ему как приток негреков — в первую очередь египтян и евреев, с давних пор имевших в городе свои кварталы, — так и постоянный произвол римских наместников, чьи интересы были направлены на благосостояние не столько Александрии, сколько Рима и свое собственное. Представления греков-александрийцев о превосходстве эллинизма были в значительной мере переняты по крайней мере некоторыми из евреев города. Филон был полноправным гражданином Александрии и получил классическое греческое образование в области грамматики, математики и музыки, хорошо знал литературу и драму, занимался атлетикой. Он вращался в самых высоких кругах еврейского общества. Один из его племянников, Марк Юлий Александр, женился на царевне Беренике из династии Иродиадов, которой впоследствии предстояло стать любовницей римского императора Тита. Другой племянник, брат Марка Тиберий, с 46 по 48 год был прокуратором Иудеи, а позже, в 60-х годах н. э., префектом Египта. В процессе своей блистательной политической карьеры Тиберий, как известно, порвал с традициями предков. В отличие от племянника, Филон был безраздельно предан своему народу и религии: он как минимум однажды совершил паломничество в Иерусалимский храм, а осенью 39 года н. э. отправился в Рим, чтобы умолять императора Калигулу о защите гражданских прав александрийской еврейской общины [20].

Получая образование, Филон познакомился не только с греческой риторикой и популярными в его эпоху философскими воззрениями стоиков, но и с основными трудами Платона, в особенности с «Тимеем» и «Федром». Как именно он учился, неизвестно. Его семья была достаточно богата, чтобы нанять учителя, но трудная для понимания философия Платона, писавшего в IV веке до н. э., в I веке н. э. не пользовалась популярностью; Филон же питал к платоновским трудам необыкновенное пристрастие. Столь же необыкновенным было и то, как Филон употребил свое философское образование: он обстоятельно и не без остроумия доказывал, что Моисеев закон, будучи надлежащим образом аллегорически истолкован, представляет собой не что иное, как разновидность философии Платона, — или, точнее, что Платону и Моисею открылись одни и те же истины.

За свою жизнь Филон написал немало, и многие его труды дошли до наших дней — в основном в греческом оригинале, но частью и в переводах: армянском VI века и латинских. Благодарить за это следует переписчиков-христиан, которым толкование Филоном еврейского Закона весьма пригодилось. В конце II века Климент Александрийский первым из христианских писателей цитирует филоновскую аллегорическую интерпретацию Септуагинты — греческой версии еврейской Библии, в христианстве ставшей Ветхим Заветом. Поколением ранее, в середине II века, основная масса христиан-неевреев подверглась нападкам влиятельного и харизматичного проповедника Маркиона, призывавшего вовсе отвергнуть Ветхий Завет, поскольку христиане не желают соблюдать буквально, подобно евреям, изложенные в нем заповеди. В ответ Климент, не желая полностью отвергать священные тексты, пророчества которых сами же ранние христиане называли сбывшимися в Христе, предложил новый способ понимания Ветхого Завета через платоновскую аллегорию. Труды Филона для этой цели оказались как нельзя кстати. К середине IV века историк церкви Евсевий писал о нем: «При Гае стал известен очень многим Филон, человек весьма замечательный не только среди наших, но и среди людей, получивших греческое образование» [21].

Разрабатывая аллегорическую интерпретацию Торы, Филон хотел дать своим читателям истинное истолкование учения Моисея, который «достиг самых вершин философии и посредством оракулов познал большинство наиважнейших связей в природе». Так, например, законы питания, определяющие, каких животных можно есть, символизируют способ получения знаний и последующего выбора добродетели в противовес пороку: