История иудаизма

Современные ученые иногда оказываются в затруднении, пытаясь определить, являются ли даже довольно поздние (IV век) тексты, дошедшие до нас, иудейскими или христианскими. Но для большинства христиан разрыв с иудаизмом начался во времена Павла, с ростом нееврейской церкви, которая считала себя истинным Израилем, в противовес Израилю Ветхого Завета. В конечном итоге причина разрыва была не столько в том, что иудеи сочли христианские богословские теории не вписывающимися в разнообразную религиозную картину современного им иудаизма, сколько в самоопределении христиан: ведь Павел проповедовал веру в Христа как новую и всеобъемлющую, да и в «большом» римском мире склонны были считать христианство религией бывших язычников, отвергнувших отеческих богов, а не одним из ответвлений иудаизма [58].

8. Заботы и надежды

Из предыдущих двух глав читатель уже узнал, что евреев конца эпохи Второго храма, при всех разногласиях по фундаментальным вопросам, объединял общий интерес к ряду наиболее важных для них религиозных тем. Евреи самых различных религиозных убеждений имели свои представления о том, как хранить ритуальную чистоту и соблюдать субботу. Было сломано немало копий в спорах о корректном расчете календаря и действительности клятв. Процветали теории о демонах и ангелах. Самое широкое внимание привлекали пророчества (как о ближайшем будущем, так и о конце времен), а также споры о значении мученичества и о загробной жизни. Было бы ошибкой думать, что в I веке н. э. те или иные религиозные вопросы волновали только какую-то одну группу или «философскую школу». Напротив, ими интересовались широкие слои населения, они повсеместно подталкивали к нововведениям, и в спорах о них участвовали все течения иудаизма конца эпохи Второго храма.

Ритуальная чистота, суббота и календарь

Как мы уже видели (глава 4), законы о ритуальной чистоте изложены в Пятикнижии довольно подробно, но и в конце эпохи Второго храма связь осквернения и греха, а также ритуальные механизмы осквернения и очищения служили предметом нескончаемых споров. Библейское понятие нечистоты относилось как к ритуальному осквернению, которое вызывалось естественными причинами (смертью, половыми отношениями, болезнью) и считалось «заразным» при физическом контакте (прикоснувшийся также становился источником нечистоты, хоть и меньшей степени), так и к нравственному осквернению. Таким образом, лексика, связанная с ритуальной нечистотой, метафорически применялась ко греху. Поэтому Псалмопевец взывал: «Окропи меня иссопом, и буду чист», а Исаия пророчествовал о времени, «когда Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его духом суда и духом огня».

Из обтекаемых формулировок в Торе не вполне ясно, в чем заключается сущность осквернения. В Книге Левит слово таме

(«нечистый») употребляется в нескольких главах: сначала оно относится к запрещенным для употребления в пищу животным, затем к женщине после деторождения и мужчине с заболеванием кожи. То же слово таме использовалось в стихе, осуждающем незаконный брачный союз: «Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно [таме]». В связи с такой неопределенностью библейского текста жаркие споры, посвященные прояснению тонкостей, велись столетиями. Среди них спор о том, передается ли нечистота вверх по течению непрерывного потока жидкости: как мы уже знаем (см. главу 6), этот вопрос обсуждали фарисеи с саддукеями; ему же посвящалось письмо (обозначаемое историками как MMT), направленное из общины «яхад» у Мертвого моря, вероятно, иерусалимскому первосвященнику: «И далее, о переливании (жидкостей) мы говорим, что нет в нем чистоты. И далее, переливание не отделяет нечистое (от чистого), ибо наливаемая жидкость и та, что в сосуде, подобны — это одна жидкость» [1].