История изнутри. Мемуары британского агента.

Последнюю неделю мы провели в тихом теперь С.Петербурге. Никогда он не был столь прекрасен. Опу стевшие улицы придавали ему еще большее очарование.

Центр тяжести был перенесен в Москву. Ленин выехал десятого марта. Только в конце дня 15го Троцкий сооб щил мне, что мы выедем на следующее утро. Его только что назначили военным комиссаром. В тот самый мо мент, когда было объявлено о его назначении, открылся съезд Советов, который должен был ратифицировать мир, и Ленин, отвечая на нападки сторонников войны, произнес историческую фразу: «Один дурак может задать в минуту больше вопросов, чем дюжина мудрецов может ответить в час».

На следующее утро, оставив большую часть нашего громоздкого багажа в посольстве, мы встали в семь часов и прибыли в Смольный к восьми. Мы напрасно поспешили, так как поезд Троцкого был подан только в десять. Большую часть дня мы провели на вокзале, гре ясь на солнце и наблюдая за погрузкой 700 латышей — преторианцев Красного Наполеона. Они выглядели сви репо, но дисциплинированы были прекрасно. Скуку дол гого ожидания рассеяли забавные выходки Билля Шато ва, веселого проходимца с прекрасно развитым чувством юмора. Годы изгнания он провел в НьюЙорке и знал бесчисленное количество истсайдских анекдотов. В боль шинстве случаев предметом издевательства были в них Россия или русские, к которым Шатов, несмотря на свои Убеждения, относился слегка презрительно. Его вид был еще смешней его анекдотов. Миниатюрный Карнера, он был одет поверх костюма и овечьего полушубка в рабо чую одежду. На голове у него была английская жепка с огромным козырьком. Два огромных револьвера висе

ли на ремне у него на боку. В общем все это выглядел как помесь пулеметчика и джентльмена с рекламы

Наконец в четыре часа явился Троцкий, великолепный в своей шинели цвета хаки. Мы отдали ему честь, пожал руку, и он сам провел нас в наши купе. Их было два а та» как нас, считая наших двоих слуг русских, было'всего шестеро, нам было просторно, тем более что поезд бы переполнен. Мы ехали в одиночестве, но не доезжая Любани получили записку от Троцкого. Он приглашал нас к обеду.

Этот обед я буду помнить всю жизнь. Мы сидели на верхнем конце длинного стола в станционном буфете. Я сидел справа от Троцкого, Хикс слева. Кушанья были простые, но вкусные: густые щи, телячьи котлеты с жаре ным картофелем и солеными огурцами и огромный торт. Было кроме того пиво и красное вино. Троцкий, однако, пил минеральную воду. Он был в хорошем настроении и был прекрасным хозяином. Огромная толпа молча глазе ла, как мы обедали. Казалось, люди собрались со всей округи, чтобы посмотреть на человека, давшего мир России, а теперь отказывавшегося от него. В конце обеда я поздравил его с назначением военным министром. Он ответил, что еще не принял назначения и примет его лишь при том условии, что Россия будет воевать. Я верю, что он был искренен тогда. Почти в тот же момент начальник станции вошел и подал ему телеграмму. Она пришла из Москвы. В ней сообщалось, что съезд Советов ратифицировал мир огромным большинством голосов.

Это не помешало нам хорошо выспаться и приехать в Москву на следующее утро без дальнейших приклю чений.

На вокзале Троцкий лишний раз показал себя хорошо воспитанным человеком. Он заказал нам комнаты в единственном еще функционировавшем отеле и настоял на том, чтобы мы поехали в его двух автомобилях; сам он остался на вокзале.

ГЛАВА ПЯТАЯ

В одном смысле я был рад вернуться в Москву Мне был знаком чуть ли не каждый камень ее булыжн мостовых. Это была почти моя родина. Я провел в

стенах большее количество лет моей жизни, чем в каком либо другом городе.

Но меня встретила новая Москва. Многие из моих друзей русских и англичан уехали. Челноков сбежал на юг. Львов скрывался Большинство роскошных особня ков богатых купцов были заняты анархистами, которые бесчинствовали здесь даже с большей дерзостью чем в С.Петербурге. Самый город также был неестественно весел веселостью, которая шокировала меня. Буржуазия с нетерпением ждала немцев и уже заранее праздновала час своего освобождения. Кабаре процветали. Кабаре были даже и в отеле, где теперь была наша главная квартира. Цены были высокие, особенно на шампанское, но у посе тителей, которые с ночи до утра толпились за столиками, не чувствовалось недостатка в деньгах.