История Карла XII, короля Швеции

Вне себя от гнева король поспешил к шатру великого визиря и с горящим лицом стал упрекать его за подписанный договор, но визирь, сохраняя спокойствие, ответствовал на сие: «Мое право и вести войну, и заключать мир». — «Но, — возразил король, — в твоей власти оказалась вся московитская армия». — «Закон повелевает нам мириться с врагами, когда умоляют они о пощаде». — «И он повелевает тебе заключать дурной договор, когда ты мог продиктовать любые угодные тебе условия? Разве не в твоей власти было привезти царя пленником в Константинополь?»

Турок, уже терявший терпение, сухо ответствовал на сие: «И кто же будет тогда управлять его Империей? Нельзя, чтобы все государи отсутствовали в своих державах». Карл ответил на это лишь презрительной улыбкой. Он бросился на диван и, с возмущением и гневом глядя на визиря, протянул к нему ногу, шпора короля зацепилась за одеяние турка и разорвала оное. Затем Карл резко встал и с отчаянием в сердце ускакал обратно в Бендеры.

Граф Понятовский еще некоторое время оставался в шатре великого визиря, пытаясь более мягкими способами склонить его на большие требования к царю. Но наступило время молитвы, и турок, не отвечая ни единого слова, удалился.

КНИГА ШЕСТАЯ

Интриги в Оттоманской Порте. Карла принуждают к отъезду.

Он с сорока слугами защищается противу целой армии. Его пленение

Столь переменчивая Фортуна преследовала Карла и в самом наималейшем: маленький лагерь шведского короля под Бендерами со всеми его жилищами был затоплен водами Днестра. После сего шведы отъехали на несколько миль к селению Варница, и, словно бы по тайному предчувствию будущих событий, король велел построить там большой каменный дом, где можно было в случае нападения несколько часов выдерживать приступ. Противу своего обычая он даже обставил его с роскошью, дабы внушить туркам большее почтение.

На тот же манер было сооружено еще два дома, один для канцелярии, другой для королевского фаворита господина Гротгусена. Пока король занимался сим строительством, как будто решив навсегда остаться в Турции, великий визирь, опасавшийся интриг и жалоб с его стороны, отправил в Вену германского резидента при Порте с просьбой пропустить шведского короля через наследственные владения Австрийского Дома. По прошествии трех недель сей посланец возвратился с согласием Императорского Регентского Совета оказывать Карлу XII все подобающие почести и безопасно препроводить его в Померанию.

К Совету в Вене пришлось обращаться по той причине, что тогда германский император Карл, преемник Иосифа I, находился в Испании, где оспаривал корону у Филиппа V. Пока происходили сии переговоры, великий визирь отправил к королю трех пашей с уведомлением о настоятельной необходимости для него покинуть пределы Турецкой Империи.

Карл, уже знавший о сем повелении, с самого начала объявил им, буде осмелятся они предложить ему хоть что-нибудь противу его чести и не окажут подобающего почтения, он без промедления велит повесить всех троих. Салоникский паша в наипочтительнейших выражениях передал королю привезенное повеление. Карл прервал аудиенцию, не удостоив их даже ответом. Оставшийся с тремя посланцами канцлер Мюллерн кратко изъяснил им отказ своего государя, что, впрочем, они и так уразумели по его молчанию.

Тем не менее великий визирь не унимался. Он приказал Измаилу-паше, новому бендерскому сераскеру, пригрозить королю гневом султана, ежели он не согласится уехать без малейшего промедления. Но сераскер сей был нрава мягкого и уступчивого, благодаря чему привлек к себе благосклонность Карла и дружественность всех шведов. Король сказал ему, что не уедет до тех пор, пока Ахмед не исполнит двух условий: не накажет своего великого визиря и не даст ему сто тысяч войска для возвращения в Польшу.

Великий визирь понимал, что Карл остается в Турции, дабы погубить его в глазах султана, и посему озаботился поставить охрану на всех дорогах из Бендер в Константинополь, чтобы перехватывать королевские письма. Более того, он лишил Карла огромного содержания в пятьсот экю на день и всей той провизии, каковая потребна для изобильного и роскошного двора.

Когда король узнал об этом, он призвал своего гофмейстера и приказал ему: «До сего дня вы сервировали два стола, отныне их должно быть четыре».